Княжич

Уверенный в действии своего снотворного, повар спокойно разогнул пальцы спящего и снял ключ с его пояса. Все время, пока француз открывал дверь спальни, выпуская наружу пленницу, закрывал ее и опять вешал ключ на пояс стража, Андрей стоял с ножом наготове у его головы, готовый в любой момент перерезать спящему охраннику горло. Забрав Василия, беглецы, следуя за французом, направились в сад. Здесь их ожидала еще одна проверка эффективности действия снотворного. На ночь, в сад, спускали с цепи двух огромных волкодавов. Один из них лежал как мертвый, а у второго хватило сил только на то, чтобы показать свои желтые острые клыки. Пока француз искал место, где была спрятана лестница, друзья немного рассмотрели девушку. Она была в черном плаще с капюшоном, накинутом на ночную рубашку, кружева которой светлели из-под его ворота. По лестнице, приставленной к выделяющемуся в ночи известковой белизной глинобитному забору, беглецы по одному забирались на его верх и прыгали вниз. Скурыдин, оказавшийся рядом с сэром Джоном первым, поймал на лету легкое и хрупкое тело девушки. Еле слышным «Thank you (Спасибо. англ.)», она поблагодарила его. Сэр Джон удивился ее необычной, нескромной для девушки одежде. Андрей по дороге к морю перевел Василию разговор деда с внучкой. Оказывается, после прихода турецкого корабля, у нее отобрали всю европейскую одежду, взамен выдав турецкую. С гневом, отвергнув ее, при побеге, девушка вынуждена была прикрыть себя плащом спящей служанки.

Никого, не встретив на темных улочках квартала состоятельных людей, беглецы выбрались из города. Луну закрыли плотные тучи, и они только по шуму прибоя догадались, что вышли на берег моря. Из котомки принесенной с собой, сэр Джон извлек пучок пакли, огниво и факел. Несколькими ударами огнива о кремень, с помощью легко вспыхнувшей пакли, он поджег факел. Размахивая им, сэр Джон пытливо вглядывался в царивший в море мрак. Вскоре ему ответили слабым огоньком. Несмотря на то, что, судя по яркости огня корабль, был далеко, они довольно быстро услышали шум весел подходящей шлюпки. В двухвесельной шлюпке сидели трое моряков. Двое гребли, один сидел на корме. «Хватило бы одних гребцов!» — подумал наблюдательный Василий. Первой они хотели увезти одну Джейн, но старый Грин, подозревая подвох, потребовал, чтобы взяли и его. Энергично жестикулируя, матросы начали показывать, что он слишком тяжел для шлюпки. Сэр Джон Грин продолжал настаивать, и тогда матросы согласились взять француза, щупленького и небольшого роста мужчину. Шлюпка отошла от берега и скрылась в тумане. Внезапно, сквозь шум прибоя, послышался тревожный крик Джейн. Она звала на помощь. Затем они услышали всплеск воды. Старик беспомощно забегал по берегу, крича имя внучки и моля ответить ему. Но ему никто не отвечал. Вскоре они услышали всплески воды от плывущего к берегу человека. Пошатываясь, он вышел из воды. Это был француз. Щеку его, чуть-чуть не задев шею, пересекала кровавая борозда, след от ножа, из которой обильно текла кровь.

— Что случилось? Что с Джейн? — поспешил обратиться к нему сэр Джон.

— Нас обманули сэр Джон! — со слезами на глазах ответил француз. — Джейн похитили! Меня пытались убить, когда я бросился к ней на помощь!

Сэр Джон беспомощно опустился на песок. «Это катастрофа! Зачем я поверил им?» — думал он. «Но ты им хорошо заплатил! — Откуда тебе было знать, что они бессовестные негодяи?» — пытался оправдаться внутренний голос. Чувство того, что теперь Джейн уже потеряна навсегда, проникло в каждую клеточку его мозга и сэр Джон обхватив голову тоскливо и безнадежно завыл. Француз, Василий и Андрей, обступившие морского магната, молча смотрели на него.

Педро Санчес не считал себя отъявленным негодяем. Он просто был сыном своего времени. Жители побережья Италии и Прованса, Балеарских островов, Сицилии, Сардинии, Корсики и Мальты, как и жители Магриба, сами были не прочь заняться пиратством. Капитаны пиратов-христиан не гнушались ничем, не обращая внимания на религиозную и национальную принадлежность. Жителей Мальорки равно боялись и христиане и мусульмане.