Княжий посол

Снег дважды выпадал и таял, по утрам морозы крепко схватывали землю, которая к вечеру превращалась в слякоть, а потом зарядил снегопад, настоящий снежный буран на три дня, и все земли окрест покрыло густым белым покрывалом. Наступила зима. Днепр покрывался твердым слоем льда, по которому можно было без страха ехать купеческим караваном, а то и вести целую ладью.

– Я дам тебе четверку волов и упряжку лошадей.

– Этого должно хватить, спасибо, Креслав, – поблагодарил Воислав.

– Пустое, я тебе еще должен, серебро так, что под рукой было. Извини, что людей много дать не могу. – Посовещавшись, старшие решили дать обережникам не пять, а семь гридней. – Видишь, озорует нынче степняк.

– Ничего, с Божьей помощью дойдем. Копченые сейчас отошли к своим кочевьям, пируют тем, что добыли осенью.

Пока они разговаривали на берегу замерзшей реки, рабочие и челядь крепости занимались последним приготовлением к отправке «Лебедушки» в поход.

К ладье подогнали высокие широкие полозья, по бортам вкопали два «колодезных журавля», по крайней мере, с виду эти конструкции были очень похожи. От одного из них под «Лебедушку» со стороны носа протянули канаты под днищем, по сигналу старшего в артели рабочие навалились на короткий конец «журавля», и… многотонная груженая ладья взмыла носом к небу, под нее тут же подогнали полозья, как на санях. Первый «журавель» чуть опустился, зато рабочие второго навалились на короткий рычаг, и корма ладьи тоже поднялась. Судно будто само встало на полозья. Идеально слаженная работа! Теперь «Лебедушка» стала походить на сказочные сани или даже на летучий корабль, полозья-то в снегу не сразу разглядишь.

К носу ладьи стали принайтовывать «двигатель», хитрую упряжь, в которую запрягли четверку волов. Экипаж располагался рядом, кто на ладье, кто вокруг. Обережники все на лыжах и с копьями. Лыжах тех самых, что купили еще прошлой зимой, на Севере. Они были сделаны из целиковых досок расщепленного вдоль волокон дерева, а не распиленного. Короткие, широкие, подбитые мехом, они отлично подходили для долгих переходов по снегу, в них даже можно было сражаться при случае. А еще они были на диво гибкими и прочными, так что если стопа провалится в яму какую-нибудь по пути, лыжа не ломалась! Даниле они казались почти такими же волшебными, как «Лебедушка», поднятая в воздух.

– Ну, в добрый путь! – Посадник и Воислав обнялись на прощание. Обережники тепло попрощались с гриднями. Теперь у каждого свой путь.

Защелкали кнуты, волы с протяжным мычанием сдвинули с места ладью и увлекли ее за собой на лед реки, за пару сотен ударов сердца животные разогнали корабль до вполне сносной скорости идущего пешком человека и без особого труда тащили судно дальше.

Обережная ватага ехала на лыжах, рассыпавшись вокруг ладьи кольцом. Отправились в путь в полдень, по подтаявшему на солнце насту. В первый день корабль вдоль берега сопровождала конница из Олешья, ночью они окольными путями вернулись в крепость. Это было на тот случай, если рядом имелись лазутчики от степняков, пусть видят, что добыча им не по зубам. А потом началось самостоятельное путешествие обережников.

«Лебедушка» ехала по льду с вполне приличной скоростью, вряд ли бы экипаж смог ее разогнать быстрее против течения без попутного ветра, то есть путешественники проходили примерно пять – семь километров час. По глубокому снегу или насту корабль тащили волы, но если впереди ветер разметал снег почти до льда, тогда в ладью запрягали лошадей, они разгоняли корабль еще быстрее. Жаль, такая лафа выпадала нечасто. А однажды Воислав и Путята даже рискнули поставить парус! И тогда «Лебедушка» полетела по гладкому днепровскому льду не хуже катамарана. Но это было уже что-то совсем из ряда вон.

Ночевали прямо на реке, разводили костры, спали в мехах на льду, кому было так больше по душе. Ели тоже припасы из трюмов лодки, но больше ловили рыбу прямо из реки! Долбили прорубь и тягали рыбки одну за одной, примерно с локоть длиной. Из них варили уху, жарили, пекли на углях. А однажды из проруби выловили здоровенного осетра: белугу или севрюгу, Данила в них не разбирался, зато получил возможность попробовать свежей черной икры. С солью очень даже хорошо зашло.

Увы, жизнь обережников не состояла только из катания на лыжах и рыбного шашлыка на ужин. Батька по своему обыкновению всегда находился настороже и высылал дозоры из трех человек вперед где-то на полпоприща на предмет разведки и возможной засады. Данила тоже участвовал в таких рейдах, ему даже нравилось, считай, еще одно развлечение: проехать так, чтобы тебя не заметил возможный наблюдатель, самому найти врага, по пути можно из лука пару птичек сбить, тоже в уху пойдут. Такие походы поинтереснее будут, чем день за днем ехать в караване.

Иногда путешественники выбирались на берег и ехали по шляху, хорошо проторенному неизвестными попутчиками. Тогда в упряжь запрягали лошадей, и «Лебедушка» летела теперь уже по суше.