Княжна Голицына – принцесса моды

Большое разочарование в высокой моде, представленной в январе 1977 года, постигло публику, мало кто из стилистов уберегся от критики специализированной печати. «Если все перестанут называть эту моду “высокой”, то это было бы ко всеобщей выгоде, каждый ее видит по-своему и устраивается как может», – писала Пия Соли, имевшая в виду, что многие стилисты создавали модели с единственной целью способствовать успеху коллекций «прет-а-порте», которые еще имели шанс быть проданными. «Ирину Голицыну волнует, наоборот, другая концепция, – продолжала она. – Коллекция для ее клиентки». Другая журналистка писала: «Если принимать всерьез только что закончившиеся вернисажи римской моды как высший показ итальянской высокой швейной моды, нововведений, способных сказаться на костюмах или вообще женской одежде, то их итог можно определить как самый громкий провал. Устояли только двое или трое – Валентино, Капуччи, Голицына, тогда как остальные славные портные, желавшие показать на вернисаже свои изобретения, показали, что они ничего не изобрели и обречены еще долго оставаться в последних рядах».

Теперь уже немногие верили в высокую моду. Среди них – японцы, они закупили полный комплект моей коллекции и обеспечили сбыт всей продукции на три года.

В 1977 году иранский кризис и общая тенденция сокращения производства нефтедобывающими странами вызвали в том году памятный энергетический кризис. Цены на нефть подскочили почти вдвое, возникли километровые очереди за бензином. Кризис коснулся и моды. Я жаловалась на сокращение числа клиентов: «Их все меньше приезжает, особенно в Рим. Если они и появляются, то на короткое время и, в основном, весной, но большая их часть отправляется в другие европейские страны. Раньше мы соревновались в показе мод, теперь – в их сокрытии. Никто не желает высовываться, нет праздников, приемов, коктейлей. Высокая мода ныне убыточна, это фактически работа себе в ущерб».

* * *

После парфюмерии «Ирины» и «Ирины II» пришла очередь «Голицыной», новых духов, запущенных в продажу в 1980 году. В это же время разразился кризис в фармацевтике: Висконти продали с молотка свою линию косметики, ее купила семья Джирауди из Турина, в которую входили Джанкарло, генеральный директор Келемата (производящей не только настои на травах, но и косметику), и его брат Джанджакомо, президент Биологического химиотерапевтического института Турина.

На самом деле Джанджакомо Джирауди намеревался купить всю марку Голицыной, он не хотел ограничиваться только производством косметики. С ним у меня всегда складывались двойственные отношения: человек он одаренный, но с трудным характером. Я очень дружна с его женой и должна заметить, что оба они всегда поддерживали меня в важные моменты моей жизни.

Вместе мы разработали новый образец духов, он должен был полностью отличаться от тех, которые уже существовали. Долой слишком свежие тона, их я предпочла заменить горячей, обволакивающей и очень современной гаммой. Запах – это вторая кожа для женщины, одинаково очаровательной в джинсах и в вечерней одежде.

«Голицына» – это поистине разумная гармония ароматов. Начальные ноты задают калабрийский бергамот, африканская герань, болгарская роза и кипарис из Прованса. Центральные запахи идут от смешения марокканского жасмина, флорентийского ириса и ландыша из Граса. И, наконец, заключительный аккорд производят египетский кориандр, яванский ветивер, майсорский сандал, виргинский кедр и мускус югославского дуба.

24 июля 1981 г. в финале недели римских показов моды я открыла вернисаж прямо на площади Испании: впервые высокая мода шагнула на улицу. Такая идея пришла Марио Гораччи, президенту Палаты высокой моды Италии. Кое-кто назвал его сумасшедшим. Как же так, выводить модели на улицу, где их могут скопировать? Тем не менее, большинство стилистов приняло вызов. По знаменитой лестнице спустились 90 самых известных и красивых манекенщиц мира, а 10 манекенов изображали мальчиков.

Несмотря на успех манифестации, полемика в отношении дорогостоящей высокой моды, у которой становилось все меньше клиентов, продолжалась. Выражалась также тревога из-за увеличения импорта и резкого падения экспорта в области одежды. Однако не все было таким однозначным. Именно в это время некоторые страны открыли для себя швейное мастерство высокого класса. В других странах, например Германии и Франции, люди все еще посещали оперу и званые обеды в вечерних туалетах. То же самое можно было сказать о Сингапуре и Гонконге, не говоря уже о Японии. А можно ли было забыть о Нью-Йорке, где женщины и мужчины увлекались одеждой больше, чем в любом другом уголке света?