Княжна Голицына – принцесса моды

Отныне наши наиважнейшие клиенты высокой моды находились в Саудовской Аравии. В те годы все мы, включая Валентино, заключили в этой стране свои лучшие сделки, хотя в наши изделия и пришлось внести некоторые изменения, приспосабливая их к местным вкусам: беда, если одежда спереди была короткой, а сзади длинной, в их представлении платье должно всегда волочиться по земле и иметь длинные рукава.

Однажды мне позвонила другая арабская принцесса: она хотела подвенечное платье, но сомневалась насчет покроя. Мы засели за эскизы, ориентируясь на самые роскошные образцы Возрождения и барокко. Два дня спустя принцесса позвонила вновь, оказывается, она желала такое же свадебное платье, которое видела на Лиз Тэйлор в ее знаменитом фильме. Что делать? Мы проконсультировались и создали платье а-ля Голливуд, принцессе оно очень понравилось. В этом случае мы склонились перед капризом, но этот каприз отличался хорошим вкусом.

В январе 1985 года я перевела ателье на улицу Грегориана. Там у нас был склад товаров, мастерская, комната, где работали я и Марко де Новаес, отличный бразильский рисовальщик, который, к сожалению, умер от СПИДа несколько лет спустя. Там же были примерочные комнаты и большой салон с подиумом для дефиле. Марка «Голицына» присутствовала теперь на рынках в качестве 18 наименований.

Семейная могила Ковальджи-Голицыных-Медичи на кладбище Тестаччо в Риме

Тогда же, в октябре 1985 года, я совершила контрольный визит к моему врачу Марио Бьязи – человеку исключительной врачебной чуткости. У него родились некоторые подозрения относительно моего здоровья, и он велел мне немедленно сделать рентгеновский снимок. Когда снимок был готов, радиолог с широкой улыбкой и без всякой деликатности сообщил мне и моему мужу, что обнаружил опухоль, и достаточно опасную, в груди. Сильвио грубо выругался, а я была в шоке. Я тут же обратилась к Маризе Квинтавалле, которая работала вместе с Умберто Веронези в Институте опухолей. Она назначила мне встречу и сказала: «Садись сегодня же на самолет, я приеду за тобой в аэропорт Линате и доставлю в больницу». Но все платные номера были заняты, к тому же воздушный и железнодорожный транспорт был блокирован забастовками. Мне пришлось ждать целый месяц, пока я смогла выехать. Я приготовила чемодан, одежду, рубашки, большой кейс для косметики, словом, все было готово, но я не могла выехать. Ожидание было поистине ужасным.

Тогда же мне пришла в голову идея. В свое время мама успела приобрести для себя самой, бабушки и меня участок на кладбище Тестаччо, недалеко от пирамиды Честия. Мой муж был очень привязан к своей первой жене, Лауре Сфорца-Чезарини, и часто ходил молиться на ее могилу. Родители Сильвио жили в Бразилии и также располагали своими участками на кладбище. Я немного подумала и потом сказала мужу: «Если со мной что-нибудь случится, у меня уже есть могила, мама об этом позаботилась. Но если это случится с тобой, что тогда делать? Если ты хочешь, чтобы тебя отправили в Бразилию, ты должен дать мне письменное распоряжение. Или же ты хочешь быть захороненным в капелле Сфорца рядом с твоей первой женой?»

Потом я изложила ему свою идею: если он пожелает, мы оба можем быть кремированы, и тогда его прах будет захоронен в моей могиле. Он согласился. И сейчас его пепел покоится там. К сожалению, пришлось пережить неприятный эпизод с племянником Сильвио, который оспаривал это решение, заявляя, что не уверен, согласился ли мой муж на кремацию и похороны в Риме. Урна с прахом Сильвио две недели находилась на кладбище Верано, когда власти наконец разрешили ее захоронение в могиле моей семьи[109].

Наконец, Мариза смогла найти для меня палату в больнице, нам помог ее зять, он был президентом Института опухолей. Меня положили в больницу, и Веронези быстро меня прооперировал. Операция прошла успешно и в общем-то не нанесла особого физического ущерба.

* * *

Чем больше времени проходит, тем больше я ощущаю свою связь с родиной. Девочкой я слушала, как мама рассказывала о моей стране, а мне тогда было скучно. Сегодня я оплакиваю тот факт, что покинула Россию, когда мне не было и двух лет, не успев узнать ее. Тесная внутренняя связь притягивает меня ко всему, что напоминает о России. Если по дороге я вдруг встречаю туристов из моей страны, мне всегда хочется остановиться и поговорить.

Коллекция, представленная мной в июле 1987 года в отеле «Эксельсиор», была выполнена в русском стиле, мотивы зимы и заснеженной степи, торжественные тона и боярские вышивки, в которых черный цвет контрастирует с красным, бирюзовым, табачными и белыми тонами. Я предложила лисьи шапки квадратной формы, головные уборы из норки на киргизский манер, а также с твердыми козырьками, военного типа, украшенные гроздьями жемчуга.