Княжна на продажу. Как дочерей русских государей меняли на мир и новые земли

Теперь ничто не мешало объявить Шоломона, родного внука Ярослава Мудрого, королем Венгрии. Регентские обязанности легли на Анастасию, но она частенько обращалась за советом к Генриху IV. Опираться на Киев возможности не было – брат королевы, новый князь Изяслав Ярославич, взял в жены принцессу Гертруду из Польши. А Краков поддерживал… главных противников Анастасии, сыновей Белы. Вышло так, что дети одного отца оказались в противоборствующих лагерях. Возможно, оглядываясь назад, Анастасия задавала себе вопрос, ради чего же ее тогда отправили в Венгрию, если союз оказался столь хрупким?

Как и ее сестра Анна, Анастасия вышла замуж еще раз. Она была молодой женщиной, и к ней посватался немецкий граф. Это ли вызвало недовольство Шоломона, или разногласия между матерью и сыном коренились глубже, но известен факт: в порыве гнева бывшая королева Венгрии обрушила проклятия на его голову. И быстро об этом пожалела, ведь в 1074 году Шоломон потерял трон.

Свергнутый король повторно искал прибежища в Германии. Отправилась туда и Анастасия. Она скончалась в этом временном промежутке – между 1074 и 1094 годами – в Штрии. Анастасия пережила своего сына, который безуспешно пытался вернуть себе трон. Ненадежность венгерского короля отвратила от него бывших союзников, и даже шурин, император Священной Римской империи, отказался ему помогать. Уехала от него и Юдита, твердо вознамерившись прекратить брак, который не принес ожидаемых выгод. Потомков у Шоломона не осталось, так что все последующие венгерские короли имели мало отношения к роду Ярослава Мудрого.

Запутанные родственные узы среди правящих династий периодически выводили к трону самых неожиданных наследников. Отсутствие детей у князей и королей, внезапная смерть правителей от эпидемий или в результате падения с лошади (так умерли, например, в 882 году молодой король Людовик III, в 1092 году чешский Вратислав II или в 1286 году шотландский король Александр III) позволяли надеяться на власть младшим братьям, кузенам или даже двоюродным дядям. Даже история сестер Анны Ярославны отчасти об этом – ни Андрей Католик (под таким именем он вошел в историю Венгрии), ни Харальд Норвежский изначально не имели таких уж больших шансов на престол. Однако судьба дала обоим шанс.

Породниться с домом, представители которого уже надевали ту или иную корону, было заманчиво как раз по этой самой причине. Даже призрачную надежду на верховную власть рассматривали весьма серьезно. Особенно в Средневековье, где шанс стать «внезапно смертным» был намного выше, чем в наше время.

В истории не раз происходило то, что цветущая династия стремительно угасала, – такая участь постигла cтаршую ветвь Капетингов после смерти короля Франции Филиппа IV. За несколько десятилетий превратились в прах французские же Валуа в XVI столетии. А Тюдоры, умудрившиеся создать собственную церковь, были вынуждены передать английский трон потомку казненной Марии Стюарт… То же самое произойдет и на Руси. Когда ветер перемен сметет Рюриковичей и посадит на царский трон династию Романовых.

Вот поэтому-то с таким интересом рассматривали каждую возможность приблизиться к чужому трону. Через дочерей и сестер, через внучек и племянниц. Всегда имелся шанс – они сами или их дети будут безраздельно властвовать над новой территорией. А если судьбе будет угодно, то эти земли когда-то станут частью гнезда, из которого выпорхнула «княжна на продажу».

Глава 4. Легендарная красота

«Весть о красоте княжны разнеслась далеко за пределы русского государства», – такой оборот можно часто встретить в описании дочерей наших правителей. В летописях неоднократно подчеркивалось: хороши собой, светлолики, с ясными глазами. Канонический образ русской красавицы, по всей видимости, сложился именно тогда. Увы, нам не дано увидеть портретов средневековых княжон, они попросту не существуют. Но так очевидно, что красота той или иной княжеской дочери часто оказывала решающее влияние при сватовстве. Вот, например, восхищенные строки от польского историка Яна Длугоша:

«Когда советники стали разведывать, какая из женщин могла бы быть достойной такого короля, взор пал на дочь князя Руси… Ее-то и согласился взять король Болеслав, отвергнув дочерей соседних королей. Так как красотой, душевными и телесными достоинствами она превосходила остальных…»