Княжна Тараканова: Жизнь за императрицу

…Сергей спешил, как и полагалось курьеру. Нигде не задерживался, останавливался в гостиницах лишь на краткие часы и ни с кем не заводил знакомств. А потом опять мчался, пока лошади не выбивались из сил. В Германии многие города, через которые приходились проезжать, останавливаться на ночлег, вызывали его мимолетное любопытство. Старинные обветшалые замки, все еще мощные, с множеством башен, порой угрюмо возвышались вдали от проезжих дорог. В самих городах строгие темные здания, стройные церкви средних веков невольно притягивали взгляд Сергея – впрочем, довольно рассеянный. Юноша, гордый поручением Ее Величества, горел одним желанием: поскорее это поручение исполнить и вернуться победителем. Да и чужеземная речь ему порядком надоела. Сергей неплохо изучил немецкий, но не имел сейчас никакого желания в нем практиковаться.

Вскоре он пересек границу Франции.

Франция не произвела на Сережу особого впечатления – страна как страна, села как села, гостиницы как гостиницы… А к особенностям европейской жизни он пригляделся уже в Германии. Впрочем, подъезжая к знаменитейшей из европейских столиц, Сергей предвкушал, что в самом Париже найдет дивные красоты, так пленившие когда-то его дядюшку Дмитрия.

За день Ошеров вымотался от быстрой скачки и, не успевая достигнуть Парижа к ночи, собрался заночевать в первой же встреченной гостинице.

Почти одновременно с ним во двор въехала карета, спешащая, напротив, из столицы. С запяток довольно лихо для своего возраста спрыгнул высокий усатый лакей, открыл дверцу, подал руку даме в черном. Сергей рассеянно вглядывался в фигуру слуги, что-то показалось ему в ней знакомым, будто он уже где-то видел его… Изящная дама в дорожном костюме, в шляпке, напоминающей по форме треуголку, из-под которой сыпались на черный дорожный плащ золотые локоны, медленно шествовала по двору, и слуга следовал за нею. На лицо ее падала тень от шляпы, но вот женщина подняла голову, окидывая все вокруг величественно-рассеянным взором и… Сергей едва не потерял сознание! Вскрикнув, он бросился к даме, упал перед ней на одно колено. Она вздрогнула, усатый молодец грозно нахмурился.

– Августа, глазам своим не могу поверить! Это невозможно… Вы не помните меня?

Красавица смотрела на него, не отрываясь, и лицо ее медленно заливала краска.

– Ошеров, – прошептала она. – Сергей Ошеров…

И протянула ему обе руки…

– Княжна! – бормотал Сергей, забывший, что сам вымаливал у Бога эту встречу. – Этого… нет… не может быть… это чудо! Я всегда говорил, что вы – моя принцесса из сказки.

– Сказка? Нет, – задумчиво улыбнулась княжна Тараканова. – Милый мой, это судьба. Судьба. Суд Божий…

Как она изменилась! Сергей глядел на нее, наглядеться не мог и изумляться не переставал. Совсем другая… Вытянулся овал похудевшего лица, и вся она стала тоньше, нежней, грациозней – и… стала меньше походить на покойную императрицу. Фея! Явилось в ней что-то и впрямь нереальное, словно ускользающее… Ни тени былой детской гордости – движения, слова, жесты, хоть и величавы, но одновременно мягки и осторожны, словно принцесса боится ступить лишний шаг, разбить что-то хрупкое. Красота и та стала какая-то странная, словно бесплотная, будто девушка едва оправилась от тяжкой болезни. Но светло-серые глаза с голубым отливом были прежние – ясные, ласковые, светящиеся.

Что-то забурчал важный старый слуга.

– Не узнаешь, Василь? – улыбалась Августа. – Впрочем, куда тебе его узнать! Вы изменились, Сергей Александрович…

– Вы тоже, княжна.

– Что же мы здесь стоим? Спросим отдельную комнату, посидим, поговорим… Вы мне все, все расскажете. Вы в Париж? Из России? Боже, как я соскучилась по России!

– Я уезжаю из Парижа, – объявила княжна Сергею, когда они вдвоем сели за стол.

Юноша молча глядел на нее с затаенной нежностью. Казалось, ему не надо слов, не надо никаких рассказов – достаточно нежданного счастья видеть ее. Но Августа чувствовала, что весь он полон ожиданий, вопросов, надежд и предчувствий.

Он вновь обратила к нему свое милое лицо, внимательно, смело взглянула прямо в глаза. Казалось удивительным и нереальным, что он все еще может любить ее, что его полудетские чувства обернулись чем-то настоящим и сильным.

– Вы путешествуете? – спросила девушка, лишь бы что-то сказать.

– По долгу службы, – ограничился Сергей кратким ответом. Даже своей фее он ни за что бы не открыл сущности своего секретного, хотя, в общем-то, бесхитростного поручения.