Княжна Владимирская (Тараканова), или Зацепинские капиталы

«Вот как, — думал Орлов, — сжечь Рагузу нехитро, да только я куда после того с эскадрой денусь? Ведь все озлобятся. Оно, разумеется, Италия не страшна, да ведь не в ней дело; а где я с эскадрой-то хоть кусок хлеба найду? С турками воюешь, с Францией тоже лада нет, Испания заодно с Францией, Австрия тоже в чужую руку тянет, одна только Италия и есть, где хоть душу отвести можно. А как с ней разойдёшься, хоть топись... «Броди, скажут, пожалуй, по Средиземному морю, а приткнуться никуда не смей!» А если французы да, пожалуй, и англичане озлобятся и вздумают Гибралтар своими эскадрами запереть? Неладно будет, очень неладно! К тому же и озлобить-то, пожалуй, всех озлобишь, а её-то всё-таки не заполучишь!.. Ну, положим, приду я в Рагузу, потребую, пушки наведу... А она разве так и будет там сидеть да ждать, пока её, связанную по рукам и по ногам, ко мне привезут? Не так ведь глупа! Прежде ещё чем хоть одно судно якорь бросит, её, разумеется, и след простынет. Да если бы она и там была, всё равно скажут — уехала, и город назовут, куда? — ну хоть в Венецию. Что ж, и ту жечь?..

Нет, это, по-моему, не дело; это то же, что ловить птицу, насыпав на хвост соли, да ещё с придачей пожаров и проклятий... Не то, не то! Если Екатерина велит, то, значит, не подумала или, может, уж очень смутила её эта принцесса Елизавета. Тут нужно что-нибудь поскладнее да поумнее; что-нибудь, что голову бы отуманило, саму рыбу на крючок идти заставило... Я никогда не отказываюсь, коли нужно нанести удар. В этом, кажется, все могли увериться. Я не люблю жаться: и хочется, и колется, и бабушка не велит... Но ведь удар должно делать вовремя, с разумом; а тут из пушек палить, чтобы мыльный пузырь разбить? Нет, такое дело не нашего ума...

А что, если это не мыльный пузырь, если и в самом деле она настоящая, истинная дочь Елизаветы Петровны, имеющая все права? Что, если у меня в руках случай?.. Нет, нет и нет! Если бы она и настоящая была, то вина матери, зачем не говорила вовремя; а теперь уже объявлять, на смуту да на рознь, нечего. Екатерина не такая барыня, чтобы так сейчас и отдала, что раз взяла; а взяла-то она силу. Теперь силы у ней как раз столько, чтобы нас обоих и с княжной этой на первую осину вздёрнуть. Стало быть, хоть была бы и настоящая, всё остаётся мыльным пузырём...

Потом, может ли быть, чтобы в Петербурге я хоть вскользь не слыхал, что вот у Елизаветы от Разумовского есть дети? Да и зачем было бы ему так прятать их? Ведь, слава Богу, воспитать было на что. Вон у брата Григория есть сын, так воспитывается же, не прячется... Нет, это просто, надобно полагать, штуки нашего действительного обер-камергера Ивана Ивановича, которому удалось в прошлое царствование поцарствовать, понравилось и опять хочется. Вот он и сочиняет... Да, по правде сказать, сочиняет-то неудачно... С такими государынями, какова Екатерина, подобные выдумки ведут как раз на виселицу, куда я ему от души и желаю попасть; но сам — слуга покорный, никак уж идти не подумаю... Потому отпишу, попрошу разрешения отыскать и постараюсь, как сумею; но уж ни в каком случае не стану ни пугать, тем паче бомбардировать. Ведь всю Европу на себя поднимешь...»

В это время английский консул в Ливорно сэр Джон Дик, большой приятель Орлова, старавшегося всеми мерами сходиться с англичанами, чтобы Франция, с её злобой на Россию, в узде была, как говорил Орлов, — этот Дик приехал в Ливорно и в Пизу нарочно и привёз ему копию с писем, отправленных лордом Гамильтоном к лорду Каркарту, и сведения о депеше рагузского сената в Петербург.

— А, так она в Риме! — вскрикнул обрадованный Орлов. — А я послал искать её в Венецию и Рагузу. Признаюсь, любопытно взглянуть! Я, кажется, наших великих княжон должен бы был знать... Пишут, что она называется графиней Пинненберг... Разыщем, разыщем... Нельзя не разыскать!.. Пошли-ка ко мне лейтенанта Христенека, — сказал он лакею, который в парадной ливрее, весь расшитый золотом, стоял как статуя в дверях, пока граф рассуждал с английским консулом.

Таким образом состоялась миссия лейтенанта Христенека, и Орлов получил известие, что принцесса едет к нему для переговоров в Пизу.

VI НЕТ ДЕЙСТВИЯ БЕЗ ПРИЧИНЫ