Князья Эльдорадо

Переход флотилии к берегам Европы – а длился он два с половиной месяца – морпехи запомнят на всю жизнь. Тихоходность здешних посудин ужасала и доводила до белого каления. К концу плавания парни поклялись никогда в жизни не сопровождать здешние посудины. Правда, было одно светлое пятно – милях в трехстах от Кубы на караван пытались напасть пираты. Полюбовались на их неуклюжие попытки отбить в хвосте каравана пару галионов с золотом. «Джентльмены удачи» попались на обманку и погнались за одиноким кораблем, якобы отставшим от основной флотилии, – в роли живца подставилась «Россия».

Дождавшись, когда испанцы скроются за линией горизонта – лишние свидетели ни к чему, судно под Георгиевским флагом разнесло вдрызг три пиратских корабля, с четвертого лишь сбили грот-мачту и изрядно изуродовали парусную оснастку, истратив всего шесть снарядов. Дав незадачливым разбойникам спасти своих товарищей, барахтающихся в воде среди тлеющих обломков, «Россия», сделала полукруг и, убедившись, что спасательные работы начались под проклятья и ор обиженных разбойников, повернулась на месте, быстро набрала ход и вскоре исчезла в океанских просторах.

Спасшиеся англичане, а это были именно они, в трактирах Дувра, Портсмута и Кардиффа с горечью рассказывали о своем поражении и выкладывали столь фантастические вещи, что случайные собутыльники лишь вертели пальцем у виска.

Трансатлантический переход от берегов Кубы до Европы вымотал нервы у всей команды. Им приходилось мотаться, что челноку, не реже одного раза в сутки вдоль всего каравана, следя за бестолковыми испанскими капитанами, так и норовившими сбиться с курса и, не прощаясь «по-английски», сгинуть в бескрайних водах Атлантического океана.

На некоторые суда пришлось высаживаться абордажным командам и угрожать поркой розгами перед всем экипажем наиболее тупых капитанов, манкирующих своими обязанностями.

В конце второго месяца плавания попали в жестокий шторм, корабли раскидало будь здоров. Два судна флота ушли на дно. «Россия», подобно псу-кавказцу, неделю собирала в кучу испанцев. К берегам Испании оба флота подошли семнадцатого ноября 1627 года. Испанцы приободрились и воспряли духом – неизвестный корабль с непонятным флагом пугал, инстинктивно они чувствовали исходящую от него опасность и не могли понять, в чем дело.

Кораблик не самый большой, насчитали всего семнадцать пушек, казалось бы, чего волноваться, но, вопреки здравому смыслу, у многих опытных морских волков он вызывал холодок в позвоночнике.

Увидев на горизонте еле заметный берег Испании, на борту «России» сыграли боевую тревогу:

– Полный вперед! – и судно рвануло по ходу движения каравана. Расчеты канониров застыли у орудий, ожидая команды. Не прошло и часа, как «Россия» преградила путь флагману «Золотого флота» – «Санта Марии», мощному стопушечному галиону, названному, видимо, в честь колумбовской каравеллы.

Над «Россией» взвился каперский флаг Нидерландов. Стоя от испанцев мили за три, произвели предупредительный выстрел.

На мостике «Санта Марии» возмущенные офицеры толклись вокруг адмирала Мигеля де Гевары. Адмирал слыл прекрасным мореходом, но обладал жестоким и неуживчивым характером. При дворе его не любили. В отличие от своих суетившихся офицеров, он сохранял полное спокойствие и напряженно думал:

– В чем, собственно, подвох? Ну не может без видимой причины один «голландец» угрожать испанской армаде. Одних военных кораблей – тридцать три вымпела, причем самый слабый имел на вооружении пятьдесят пушек. По донесениям капитанов обоих флотов, этот кораблик, словно заботливая нянька, сопровождает их от самой Кубы, охраняя от других недружественных кораблей. Правда, вначале четыре пиратских корабля пытались атаковать арьергард его флота, но потерпели неудачу. Причем потопил их самый нахальный «голландец». Нет, действительно, каков мерзавец – в испанских водах требует спустить флаг и сдаться на милость победителя. Конечно, слегка смущала скорость наглеца, но он-то один, так что адмирал после минутного колебания скомандовал: «К бою!».

На мачте флагмана поползли сигнальные флаги, боевое охранение с флангов стало подтягиваться к флагману, и через долгих полтора часа испанские корабли попытались взять в кольцо «Россию».

Двадцать три вымпела решили разделаться с шустрым «голландцем», остальные десять остались в охранении флотов. «Россия», сохраняя выбранную дистанцию, произвела залп одним бортом и тут же, повернувшись на месте, вторым. Из шестнадцати выстрелов – тринадцать в цель. Последний снаряд тоже попал в «испанца», но не разорвался – впопыхах не выставили трубку, и он пробил испанскую каракку насквозь. Первый залп был исключительно шрапнелью – матросов, находящихся на верхней палубе, будто стальным веником, смело с корабля, оставив кровавые следы, фрагменты тел и изодранные паруса. Второй залп фугасом принес испанцам первые потери. Взорвалось пять кораблей, а всего вышло из строя семнадцать.