Князья и Цари

Спросил Иоанн у мудрого Вассиана: «Как мне быть, отец? Как управлять этой алчной сворой, чтобы она меня не загрызла? Как вообще руководить этой немыслимой страной?» Вассиан зашептал на ухо царю. И кто-то ведь услышал! А скорее, царь все сам записал для памяти.

Ответ был прост и велик. Цитируем его дословно и полностью:

«Если хочешь быть самодержцем, не держи при себе ни одного советника, который был бы умнее тебя, потому что ты лучше всех; если так будешь поступать, то будешь тверд на царстве и все будешь иметь в руках своих. Если же будешь иметь при себе людей умнее себя, то по необходимости будешь послушен им».

Царь был оглушен великой истиной. Он целовал руку святому старцу и умилялся: «Если бы и отец мой был жив, то и он бы такого полезного совета не подал мне!»

Здесь хочется сделать паузу, почтить минутой молчания великое прозрение Императора. Оно достойно того. Судите сами. Вот на Куликовом поле двести тысяч русских рубятся с полумиллионом татар. 150 тысяч голов кладут за Русь православную. Ну, а дальше-то что? А почти ничего. Через несколько месяцев Тохтамыш уже снова берет Москву. Да, конечно, происходит «перелом в общественном самосознании», русские уже не так обморочно боятся татар. Но и терпят их еще 100 лет!

А вот — в келье третьесортного Песношского монастыря…

Тут мой компьютер спотыкается и подчеркивает слово «Песношский» красным: название какое-то дурацкое, нет ли орфографической ошибки? Нет, дружок, все верно. Это самый правильный монастырь в истории нашей Родины, он важнее Ипатьевского и Соловецкого монастырей вместе взятых, главнее для Русского Чувства Киево-Печерской и Троице-Сергиевой лавр. И слова в нем были сказаны самые верные…

В келье этого монастыря происходит вышеупомянутое великое событие, изливается небесный свет, которому суждено озарить все дальнейшее в этой стране. Поразительна мысль: не держи умнее себя, ибо ты — лучше всех. Как верно замечено: умнее — не есть лучше. Этих умных — как собак нерезаных, а толку с них?

Так из сумрачных стен средневековья выползло и окрепло великое имперское кадровое учение. Теперь Иоанн знал, кто виноват и что делать дальше. Умные бояре тоже поняли это по глазам царя и мышиной стаей юркнули под литовскую границу. Бежали Курбский и Ростовский, Лобановы и Приимковы, прочие непоименованные и недостойные чернил нашего Писца.

А личная жизнь царя тем временем все шла наперекосяк. Первые четверо детей — три дочери и упомянутый Дмитрий — умерли, прожив по нескольку месяцев. В живых остались обреченный Иван Иванович да Федор Иванович, «ребенок, отстающий в развитии», как сказали бы сейчас деликатные психопатологи. Что-то новая романовская кровь плохо смешивалась с древней рюриковой!

В ноябре 1559 года царь отправляется с больной Анастасией в очередное путешествие по монастырям, — он временами бежит из страшной для него Москвы. Вскоре Анастасия, первая и горячо любимая жена Иоанна, умирает с подозрением на отравление. Об этом привычно говорят в коридорах.

Виноватыми назначаются Адашев и Сильвестр. Прямых доказательств нет, но царь удаляет их с глаз долой в действующую армию и на Соловки соответственно. За изгнанниками стоит целый сонм прихлебателей царевой казны, и они не сдаются, им надо вернуть своих благодетелей.

Иоанн, видя действительные и мнимые заговоры, впадает в паранойю. Хватают и казнят крещеную польку Марию Магдалину (имя-то какое!) с пятью сыновьями. А нечего было колдовать! Казнят брата бывшего фаворита Данилу Адашева с 12-летним сыном и тестем, казнят троих Сатиных, Ивана Шишкина с женой и детьми.

«А зачем вы разлучили меня с женою? — кричит Иоанн в письме беглому Курбскому. — Если б вы не отняли у меня мою юницу, то Кроновых жертв и не было бы», — наш царь, вишь ты, уже знает, кто такой был Крон!

Вообще, психика царя ломается окончательно, он теперь мгновенно переходит от буйного пира к зверской казни и обратно, как массовик-затейник из нашего студенческого кафе. Тот успевал одновременно обслуживать и свадьбу, и поминки, которые гулялись в соседних залах.

Но продолжим, братья, скорбный список безумных дел великого царя.

Михайла Репнин зарезан у алтаря церкви во время евангельского чтения за то, что на пиру отказался надеть потешную личину и укорял царя.

Молодой князь Оболенский-Овчинин — помните его отца, друга мамы Иоанна? — казнен за то, что открыто обвинил нового царского любимца Федю Басманова в «содомском» служении своему повелителю. Как мы видим, проблема сексуальной ориентации волновала народ и до поветрия СПИДобоязни.

Князя Дмитрия Курлятева с женой и малолетними дочерьми насильно постригли в монастырь, выдержали несколько лет, по прошествии которых исполнили приговор — удавили.

Самые упорные, принципиальные враги государя назло ему стали постригаться в монахи.

Большое количество нестриженых бояр маялось в кандалах или по монастырям, где им приходилось довольствоваться малым. Вот, например, жалуется ссыльный государев вор Михайла Воротынский на недопоставку части обещанной кормежки:

— двух осетров свежих,

— полпуда ягод винных,

— полпуда изюму,