Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка

Упоминания о "Дикой Охоте", стае мрачных силуэтов призраков-воинов, мы находим во многих легендах. На своих конях они мчатся ночью по лесам, ведомые Одином, одноглазым покровителем мёртвых, или же женщиной-всадницей — в христианские времена трансформировавшиеся в архангела Михаила и его воинство. Чёрными всадниками, несущимися по грозовым облакам, были души падших воинов, возвращающимсия в родной край в определённое время — чаще всего во время зимнего солнцестояния, когда в течение двенадцати дней на землю приходят призраки, а также во время карнавала, называемого Фашинг (Fasching).

Австрийскому фольклористу Отто Хефлеру в своих книгах "Тайные обрядовые сообщества германцев" и "Культы перевоплощения" удалось доказать, что "Дикая Охота" была не мифологической интерпретацией бурь, гроз или птичьих стай, как полагали многие исследователи, но являлась союзом мифологии и фольклора, мифа и реальности, а также важнейшим элементом нордических мистерийных культов.

В этих легендах он усматривал упоминания о первобытных, подчас диких обычаях, в которых принимали участие молодые, как правило, неженатые люди на празднества и гуляния. Они образовывали некие союзы, и то, чему в них учили, должно были оставаться тайной за семью печатями — разительное сходство с тайными средиземноморскими культами.

Хефлер также отмечал некоторое сходство этих культов перевоплощения в животных и демонов, с культом Митры, в котором посвящённые различного уровня носили маски львов и воронов. Таким образом юноши олицетворяли души своих далёких предков. Хефлер подчеркивал, что в германском Weltanschauung, как и во многих других дохристианских культурах не существовало чётких границ между этим и загробным миром — эти границы были весьма размыты. Обычаи этих культов были весьма жестокими. Употребляя или же нет наркотические вещества, их члены достигали тевтонской ярости, которую Хефлер называл "сознательным экстазом ужаса", который мог доходить до различных крайностей:

"Этот тип религиозного "расширения реальности" вовсе не являл собой лишь удовольствие, получаемое от оргии, но был скорее своеобразным долгом перед умершими…В экстазе рушились границы индивидуального сознания, но не границы порядка: человек должен был достичь надиндивидуальной общности с умершими"

"В германских племенах берсеркеры олицетворяли необузданную страсть, воображение, вдохновение, что для полноценного существования общественного организма не менее важно, чем консервативная функция, которую исполняли более взрослые родичи или же старцы."

Георгий Думезил

Любопытные детали, касающиеся "Дикой Охоты" были найдены мною в диссертационной работе Кристины Иоханнессен, посвящённой нордическому молодёжному костюму. В Норвегии "Дикую Охоту" называли «Оскорей», «Оскорейди», «Оскорейен». Это слово, более не употребляющееся в современном норвежском, означало "ужасающая скачка", "громоподобная скачка" или же "скачка Асгарда", все эти коннотации взаимно дополняли одно и то же понятие.

Кроме того, выясняется, что в Норвегии вплоть до конца прошлого столетия (!) среди молодых людей существовал обычай на праздники носить шкуры, меха и маски.

"Неистовая скачка, как правило, заканчивавшаяся погромами и разрушениями, была естественной вещью для этих людей. Но в то же время, в ней всегда соблюдались определённый порядок, определённый закон, и конечно же, традиция; и объяснять с психологической точки зрения это явление одним лишь буйством молодых людей, неверно"

Кристина Иоханнессен