Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король. Машина смерти. Дворец любви. Лицо. Дневник мечтателя)

Теперь, однако, у него оставалось все меньше времени. Малагейт мог в любой момент обнаружить, что его обвели вокруг пальца, и приказать срочно возобновить слежку. В данный момент Герсен считал, что все еще находится в безопасности; тем не менее, он не преминул применить несколько классических приемов, позволявших избавиться от робохвостов[5] и микропередатчиков. Не обнаружив ничего, что вызывало бы у него беспокойство, Герсен оставил монитор в сейфе платной камеры хранения на пересадочной станции под отелем «Рапунцель», сохранив при себе только бронзовую табличку с серийным номером. Затем он снова занял место в вагоне экспресса и через пятнадцать минут прибыл в Сансонтиану, в ста тридцати километрах к югу от Киндьюна. Сверившись со схемой транспортных путей, он воспользовался пригородным поездом, направлявшимся в округ Ферристоун, и через некоторое время вышел на платформу станции, находившейся в двух кварталах от управления компании «Прецизионные приборы Феритце».

Ферристоун оказался унылым районом фабрик и складов, изредка перемежавшихся тавернами; вопреки окружающим беспардонно утилитарным сооружениям, небольшие уютные таверны радовали глаз изобретательными орнаментами, разноцветными витражами и резными деревянными панелями, имитируя роскошные развлекательные аркады, тянувшиеся по берегам Светлого озера.

Дело шло к полудню, но моросящий дождь сделал булыжные мостовые черными и блестящими. Тяжелые шестиколесные подводы непрерывной чередой переваливались по улицам — казалось, и воздух, и мостовые, и стены зданий дрожали, проникнутые приглушенным гулом двигателей. Когда Герсену удалось перейти улицу и вступить на тротуар, короткая резкая трель парового свистка оповестила о конце смены; тротуары тут же заполнились толпой бледных рабочих с неподвижными мрачноватыми лицами. На них были теплые, добротно сшитые комбинезоны трех цветов — серые, темно-синие или горчично-желтые, контрастирующие черные или белые широкие пояса и черные накидки с капюшонами. Здесь все носили только стандартную одежду; местное правительство — нечто вроде руководства разветвленного промышленного синдиката — отличалось, подобно своим избирателям, предусмотрительностью, тщательным вниманием к деталям и подавляющей неспособностью к легкомыслию.

Прозвучали еще две короткие трели свистка — как по волшебству, улицы мигом опустели; рабочие второй смены нырнули в здания, как тараканы, спасающиеся от включенного света.

Герсен уже приближался к покрытому грязными потеками бетонному фасаду, из которого большими бронзовыми буквами выступало наименование «ФЕРИТЦЕ», дополненное ниже готическим ольфским курсивом: «Прецизионные приборы». Здесь Герсен снова становился легкой мишенью для врагов; риск казался неоправданным. Но что еще оставалось делать? Входом в здание служила единственная небольшая дверь. Герсен вошел и очутился в длинном полутемном вестибюле; прошагав метров тридцать по этому бетонному туннелю, он добрался наконец до административных помещений. Когда он встал перед прилавком, его встретила пожилая женщина добродушной наружности, с приятными манерами. Как того требовали местные традиции, на работе она носила ту же одежду, что и мужчины — темно-синий комбинезон с широким белым поясом. Распознав в Герсене инопланетянина — то есть лицо неизвестной кастовой принадлежности — она поклонилась с нарочитой вежливостью и с таким же напускным почтением тихо спросила: «Чем я могу быть полезна?»

Герсен передал ей бронзовую табличку: «Я потерял ключ к монитору — мне нужен дубликат».

Женщина моргнула. Ее манеры претерпели мгновенную бессознательную перемену. Секретарша неуверенно взяла табличку большим и указательным пальцами, словно та вызывала у нее отвращение, и опасливо оглянулась.

«Так что же? — голос Герсена стал резким от напряжения. — Возникли какие-то трудности?»

«Я получила новые указания, — пробормотала секретарша. — Мне запретили... Мне нужно посоветоваться с директором-контролером Мазенсеном. Прошу прощения».

Она торопливо бросилась к боковой двери и исчезла за ней. Герсен ждал, чувствуя неприятное покалывание в голове — срабатывали подсознательные предупреждающие инстинкты. Он нервничал гораздо больше, чем, по его мнению, было позволительно; возбуждение препятствовало ясности мышления и бдительности... Секретарша медленно вернулась к прилавку, глядя в сторону и старательно не встречаясь глазами с Герсеном: «Пожалуйста, подождите минутку... Нужно проверить записи — когда человек торопится, его всегда что-нибудь задерживает, не правда ли? Так уж повелось...»

«Где табличка с серийным номером?» — спросил Герсен.

«Директор Мазенсен оставил ее у себя».

«В таком случае мне придется срочно с ним поговорить».

«Пойду, спрошу», — предложила секретарша.