Герсен невольно устыдился — ему никогда не приходило в голову приобрести хоть какое-нибудь музыкальное образование: «Не знаю, не пробовал».
«Ха! Курам на смех! Но мы этим займемся — пойдемте, что-нибудь придумаем».
Глава 13
—
В студии Вальдемара Кутта Герсену вручили длинную деревянную дудку. «Детский инструмент! — презрительно заметил Кутт. — Тем не менее, если вы хотите играть в составе оркестра Большого Салона, вам придется играть — хотя бы на дудке. А теперь зажмите пальцами эти отверстия — вот здесь и здесь. Хорошо. Дуйте!»
Герсен произвел унылый подвывающий звук.
«Еще раз!»
Через три часа Герсен выучил один из пяти основных ладов. Профессор Кутт утомился: «На сегодня хватит. Я пронумерую для вас отверстия дудки: первое, четвертое, пятое и восьмое. Мы будем играть простые танцы: променады, галопы и, время от времени, переполохи. Зажимайте отверстия дудки в такт музыке, в последовательности «первое-пятое, первое-пятое, первое-пятое-восьмое, первое-пятое-восьмое», иногда «четвертое-пятое-восьмое» или «первое-четвертое-пятое». Если начнется медленный танец или вальс, мне придется дать вам какой-нибудь другой инструмент — ничего не поделаешь. Будьте добры, уплатите гонорар оркестра авансом, а также двадцать четыре СЕРСа за три часа интенсивного обучения игре на дудке».
Герсен заплатил.
«Прекрасно! Возьмите с собой эту дудку и практикуйтесь при первой возможности. Играйте гамму в том ладу, который вы разучили. Пытайтесь воспроизводить простые последовательности звуков. Но прежде всего научитесь дудеть, зажимая отверстия в последовательности «первое-пятое-восьмое, первое-пятое, первое-пятое»».
«Сделаю все, что в моих силах».
«Этого недостаточно! Для того, чтобы подготовиться к завтрашнему вечеру, вам придется преодолеть свои ограничения! Не забывайте — вам предстоит играть в оркестре Большого Салона! Даже несмотря на то, что глагол «играть» несопоставим с уровнем ваших достижений. В любом случае, играйте тихо и ни в коем случае не дудите во время пауз! Надеюсь, все обойдется. Абсурдная ситуация, конечно, но для музыканта вся жизнь — последовательность абсурдных ситуаций. Мы встретимся завтра, через два часа после полудня. После этого вы пойдете в магазин ван Зееля, и он подберет вам костюм, подобающий оркестранту Большого Салона. К тому времени ван Зеель уже получит мои указания. Затем, переодевшись в надлежащий костюм, снова приходите сюда, и мы продолжим занятия. Времени у нас мало, но я сделаю все от меня зависящее. Кто знает? Может быть, из вас еще получится музыкант!»
Герсен с сомнением взглянул на дудку: «Все может быть».
Вернувшись в гостиницу «Свечер», Герсен поужинал чечевичной похлебкой, рагу из бледного мяса с травами, салатом из корневищ речного тростника и половиной ломтя хлеба с хрустящей коркой. Официант Вичинг сообщил, что его изыскания ни к чему не привели, но Герсен все равно вознаградил его за усердие.
В Блаженном Приюте наступила ночь. Покинув гостиницу, Герсен прошелся по главной улице в центр городка. По четырем углам каждого перекрестка стояли высокие фонари с шарообразными колпаками, излучавшими зеленовато-белый свет; вокруг фонарей лихорадочно кружились десятки розовых насекомых длиной с локоть, порхавших на шестнадцати мягких крыльях, напоминавших весла старинных галер.
В окнах опустевших лавок было темно. Владелец магазина готового платья даже не позаботился передвинуть внутрь поддон с сапогами, и его шарфы продолжали висеть снаружи — любой желающий мог бы засунуть в мешок и унести всю коллекцию. Другие лавочники тоже не прятали товары на ночь: по-видимому, обитатели Блаженного Приюта не отличались предрасположенностью к воровству.
В центре городка не было никакой «ночной жизни». Герсен прошелся по главной улице в обратном направлении, мимо гостиницы «Свечер» на окраину, к таверне «Мшистая стена», где в трактирном зале все еще светились несколько тусклых ламп — пятеро или шестеро припозднившихся фермеров пили прокисшее, судя по запаху, пиво... Герсен вернулся в гостиницу и поднялся к себе в номер; примерно час он тихонько практиковался в игре на дудке, пока от этого занятия у него не онемели губы. После этого он вынул «Дневник мечтателя» и снова попытался разобрать витиеватый почерк. Судя по всему, юный Ховард сочинил целую серию героических сказаний о свершениях и приключениях отряда рыцарей, каковых Ховард изображал с любовным прилежанием, не забывая ни малейшей детали.
Герсен отложил блокнот и попытался устроиться поудобнее на неподатливой кушетке.
Утром он прилежно занимался в соответствии с указаниями маэстро Кутта, а затем явился в студию Кутта на боковой улочке, примыкавшей к дороге на Гольчер в ста метрах к югу от церковной площади. Кутт послушал, как Герсен играет гаммы, и не выразил энтузиазма.
«Теперь попробуйте последовательность отверстий «первое-четвертое-пятое»».