Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король. Машина смерти. Дворец любви. Лицо. Дневник мечтателя)

В половине внутреннего двора было пусто и темно. Другую половину наполняли растения и декорации, имитирующие прогалину в джунглях. На сучковатых лозах покачивались цветы, медленно открывались и закрывались пахучие ловушки насекомоядных растений, готовы были лопнуть и рассыпаться стручки, полные спор. Ручей струился по камням, образуя небольшую запруду, окаймленную порослью темно-красного тростника — сливное отверстие таилось где-то посреди этой поросли. Подле запруды в кресле сидел обнаженный Ховард Алан Трисонг — впрочем, не совсем обнаженный, на нем было нечто вроде юбочки или набедренной повязки. Руки его лежали на ручках кресла; ноги, обритые и блестяще-белые, опирались ступнями на дерн. Голова его тоже была обрита наголо. Напротив, с другой стороны запруды, на островке дерна в позе отдыхающего фавна лежал мармель Нимфотиса. В кустах копошились несколько небольших астинчей со сметливыми морщинистыми мордочками из полосок синего и красного хряща, с дрожащими хохолками, похожими на маленькие черные шапочки, с блестящими черными шкурками. Присутствие Ховарда Трисонга вызывало у них любопытство; они наблюдали за ним и прислушивались к нему с внимательным уважением.

Беседа голосов закончилась. Глаза Ховарда блестели под полузакрытыми веками, его дыхание казалось нормальным.

Клидхо обратился к Герсену и Алисе: «Первоначально здесь была устроена диорама для демонстрации мелких астинчей в естественной среде обитания. Их называют «мандарионетками» — странные существа, себе на уме! Не подходите слишком близко: там невидимая сетка из узких пересекающихся инфракрасных лучей — они могут вас обжечь. Мне показалось, что лучшую клетку для Ховарда не придумаешь».

«Вы мармелизовали его ноги».

«Совершенно верно! Он не может сдвинуться с места; всю оставшуюся жизнь ему придется сидеть и смотреть на убитого им Нимфотиса. Таков наш приговор. Если вы или госпожа Роук желаете подвергнуть его какому-либо дополнительному наказанию, не противоречащему нашему приговору, я не буду возражать. Таково ваше право».

«Как долго он проживет в таком состоянии?» — спросил Герсен.

Клидхо покачал головой: «Трудно сказать. Его органы продолжают функционировать, но он неспособен покинуть кресло. Кстати, у него в волосах был спрятан приемопередатчик — волоконная сетчатая схема. Больше никаких вживленных приборов или ядовитых капсул в нем не осталось — я за этим проследил!»

Глаза Трисонга широко открылись. Он посмотрел вниз, на свои ноги, пошевелил руками, пощупал прохладный материал, закрывавший верхнюю часть его бедер.

Клидхо произнес: «Ховард Алан Трисонг! Мы, немногие из твоих бесчисленных жертв, отныне подвергаем тебя возмездию».

Тьюти прибавила звучным контральто: «Перед тобой — наш невинноубиенный сын Нимфотис, а перед ним — ты, проклятый Ховард Хардоа, его убийца! Поразмышляй же над своими преступлениями!»

Трисонг спокойно ответил: «Я попал в западню, с этим невозможно спорить. А кто эти двое? Алиса Роук? Как ты оказалась среди этих фанатиков?»

«Я — одна из них. Разве ты не помнишь, чего ты от меня требовал, обещая сохранить жизнь моему отцу? После того, как уже лишил его жизни?»

«Дорогая моя Алиса, когда приходится заниматься политическими интригами на высшем уровне, время от времени забываешь о некоторых деталях и тонкостях. Смерть твоего отца и твои постельные услуги были всего лишь отдельными элементами крупномасштабного проекта. А вы, сударь? Ваше лицо мне знакомо и вызывает неприятные ощущения».

«Недаром! Мы встречались несколько раз. И в Воймонте, и в Блаженном Приюте я имел честь нанести тебе огнестрельные раны — к сожалению, это не привело к существенным последствиям. Кроме того, ты меня знаешь как Генри Лукаса, редактора журнала «Актуал». Я сумел заманить тебя сюда с помощью твоего дневника. Но это не все. Наше первое знакомство состоялось гораздо раньше. Помнишь карательный пиратский набег на Монтплезант?»

«Припоминаю. Достопримечательный эпизод».

«Тогда я впервые тебя увидел и посвятил всю жизнь подготовке сегодняшней, последней нашей встречи».

«Неужели? Вы и вправду фанатик».

«У тебя непревзойденный талант в том, что касается создания фанатичных врагов».

Ховард Трисонг отозвался беззаботным жестом: «Теперь вы можете сделать со мной все, что захотите. Что вы сделаете?»

Герсен сухо рассмеялся: «Что еще я мог бы с тобой сделать?»

«Как сказать... Вы могли бы развлечься пытками. Кроме того, вы могли бы доставить себе такое удовольствие и прикончить меня».

«Я тебя уничтожил как личность. Этого достаточно».

Ховард Алан Трисонг опустил голову: «Моя жизнь подходит к концу. Я намеревался править всей населенной человеком частью Вселенной. Я мог стать первым императором всех человеческих миров — и почти добился своего. А теперь я устал. Я не могу двигаться и скоро умру. Уходите — я хочу остаться один».

Герсен повернулся и, взяв Алису за руку, вышел из помещения. Супруги Клидхо последовали за ними. Дверь закрылась. Почти в тот же момент снова началась беседа голосов.