Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король. Машина смерти. Дворец любви. Лицо. Дневник мечтателя)

Они направились по Эспланаде на север. Слева монотонно шумело темное море, справа здания брезжили разноцветными призрачными силуэтами, а за ними реяли огни центра Авенты — светящиеся шпили на фоне черного неба Альфанора.

Через некоторое время Паллис взяла Герсена под руку: «Если Малагейт — звездный король, что это значит? Почему это важно?»

«Я сам пытаюсь в этом разобраться». Действительно, Герсен пытался припомнить внешность звездного короля. На кого он больше походил? На Войноткача, на Келле или на Деттераса? Матово-черная окраска кожи не позволяла четко различить черты лица, полосатая шапочка почти скрывала волосы. Герсен был почти уверен в том, что звездный король был выше Келле, но не так высок, как Войноткач. Но даже черная краска вряд ли могла бы замаскировать исключительно грубые черты Деттераса. Или могла?

Паллис продолжала говорить: «Они действительно убьют этого желтого человека?»

Герсен взглянул наверх, словно надеялся заметить робохвоста, но ничего не заметил: «Не знаю. Токсикант им полезен. Между прочим...» — Герсен колебался, снова задумавшись над тем, насколько этично было вмешивать Паллис Этроуд, даже самым косвенным образом, в кровавый водоворот погони за Малагейтом.

«Между прочим — что?»

«Ничего». Опасаясь микрофона, установленного на робохвосте, Герсен не смел расспрашивать ее о перемещениях Келле, Деттераса и Войноткача. До сих пор у Малагейта не было причин подозревать, что Герсен знал о пребывании Палача на высокопоставленной должности в университете.

«Я все равно не понимаю, какое отношение имеет к вам вся эта история», — обиженно заметила Паллис Этроуд.

И снова Герсен предпочел уклониться от ответа: робохвост мог услышать. Кроме того, сама Паллис Этроуд могла работать на Малагейта, хотя Герсен считал такой вариант маловероятным. Поэтому он сказал: «Никакого. Мой интерес носит исключительно абстрактный характер».

«Но любой из этих людей, — Паллис указала движением головы на прохожих, — может оказаться звездным королем. Как мы могли бы его распознать?»

«Это трудно. Обитатели родной планеты звездных королей — я устал пытаться произнести ее название — встречаются в различных формах, более или менее напоминающих людей. Но их наблюдатели, посещающие известные населенные миры — или шпионы, хотя я не могу себе представить, чтó они надеются узнать — эти звездные короли практически неотличимы от настоящих людей».

На лице Паллис вдруг появилось подавленное, огорченное выражение. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, снова закрыла его, но в конце концов беззаботно всплеснула руками: «Давайте про них забудем. Ходячие кошмары. Из-за вас я буду подозревать звездного короля в каждом прохожем. Даже в университете...»

Герсен взглянул на ее обращенное к нему снизу лицо: «Знаете, что я хотел бы сделать?»

Она соблазнительно улыбнулась: «Нет. Что?»

«Прежде всего я хотел бы избавиться от слежки, что не так уж сложно. А затем...»

«А затем?»

«Я хотел бы уединиться с вами в каком-нибудь тихом, спокойном месте».

Девушка отвернулась: «Я не возражаю. Дальше по берегу есть такое место. Называется «Безмятежные покои». Я там никогда не была». Она смущенно рассмеялась: «Но я слышала, как об этом говорили».

Герсен взял ее за руку: «Прежде всего нужно оторваться от робохвоста...»

Паллис маневрировала, следуя за Герсеном с увлечением ребенка, забывшего обо всем ради новой игры. Поглядывая на ее веселое лицо, Герсен чувствовал, как в нем ослабевает решимость не брать на себя эмоциональные обязательства. Когда они окажутся в «Безмятежных покоях», когда они проведут ночь в настоящей близости — что тогда? Герсен отбросил упреки совести: он как-нибудь справится с дальнейшими проблемами по мере их возникновения.

Если робохвост существовал, теперь он был приведен в замешательство и потерял след; они вернулись на автостоянку. Ночью стоянка была почти не освещена — вереницы округленных корпусов шелковисто поблескивали тусклыми фарами.

Они подошли к аэромобилю; после некоторого колебания Герсен обнял податливо отклонившуюся назад девушку и поцеловал ее обращенное вверх лицо.

За спиной послышалось движение; впереди тоже украдкой переместились какие-то тени. Герсен обернулся и успел взглянуть в кошмарное кроваво-красное лицо с ядовито-голубыми щеками. Рука Хильдемара Дасса опустилась: на голову Герсена свалилась огромная тяжесть, у него в глазах вспыхнул фейерверк белых молний. Пошатнувшись, Герсен упал на колени. Дасс наклонился над ним. Герсен попытался увернуться от следующего удара. Мир закружился и опрокинулся; Герсен увидел токсиканта Суфиро, оскалившегося подобно больной гиене и приложившего руку к шее девушки. Дасс ударил снова, и мир погас. На какое-то мгновение Герсен успел почувствовать укол горького самобичевания — перед тем, как третий чудовищный удар лишил его сознания.

Глава 9