Князья тьмы. Пенталогия

Герсен предъявил ему документ, подготовленный адвокатом: «Вот официальное подтверждение этого факта, а также судебный приказ, обязывающий вас безотлагательно передать в мое распоряжение все документы, записи и корреспонденцию, относящиеся к коммерческой деятельности фонда «Котцаш», вкупе со всеми его активами, к числу которых относятся денежные средства, ценные бумаги, доли акционерных капиталов, контракты, недвижимость и прочее имущество — короче говоря, все вообще».

Улыбка Паншо слегка задрожала: «Возникла необычная ситуация. Разумеется, мне известно, что вы скупали акции «Котцаша». Могу ли я спросить — с какой целью?»

«К чему этот вопрос? Даже если я вам все объясню, вы мне не поверите».

Паншо пожал плечами: «Я не настолько недоверчив, как вы, по-видимому, считаете».

«Неважно! — отрезал Герсен. — Какую должность вы официально занимаете в инвестиционном фонде?»

«Генерального директора».

«Кто важнейший акционер, не считая меня?»

«Мне принадлежит значительное количество акций», — осторожно выразился Паншо.

«И чем, в основном, занимается в настоящее время фонд «Котцаш»?»

«По существу, добычей дуодециматов».

«Будьте добры, поясните подробнее».

Паншо воззвал к пониманию деликатным жестом: «Что еще я могу вам сказать? Фонд «Котцаш» контролирует различные исключительные права и привилегии, и мы пытаемся извлекать прибыль из этих концессий».

«Где и каким образом, конкретно?»

«В данный момент наше внимание сосредоточено на Шанитре».

«Кто принимал соответствующие решения?»

«Само собой, их принимал я — кто еще?»

«Откуда поступает финансирование?»

И снова Паншо ответил деликатным жестом: «Наши подразделения оказались достаточно доходными».

«Но вы не распределяли эти доходы между акционерами?»

«Мы отчаянно нуждаемся в оборотном капитале. Генеральный директор обязан распределять финансовые средства в соответствии со своими представлениями о важнейших потребностях фонда».

«Я намерен внимательно проверить все аспекты деятельности фонда. А пока что распорядитесь приостановить все операции».

«В качестве владельца предприятия вы облечены достаточными полномочиями для того, чтобы отдавать любые распоряжения», — любезно произнес Паншо.

«Именно так! Намерены ли вы продолжать выполнение обязанностей генерального директора?»

Нервное лицо Оттиля Паншо поморщилось, он был в замешательстве: «Ваше появление для меня — полная неожиданность. Мне потребуется время для того, чтобы оценить ситуацию».

«Короче говоря, вы отказываетесь со мной сотрудничать?»

«Что вы! — пробормотал Паншо. — Не следует извращать значение моих слов».

Герсен прошел к письменному столу. С одной стороны находились экран и клавиатура системы связи. С той же стороны, на краю стола, стоял небольшой ящик для хранения текущих записей. Важнейшая информация об операциях фонда «Котцаш», однако — если не вся существенная информация — хранилась только под хрупкой оболочкой черепа Оттиля Паншо.

Паншо, печальный и задумчивый, сидел в кресле. Герсен искоса следил за ним, уже несколько раздраженный — в каком-то смысле он перехитрил самого себя. Для того, чтобы Оттилю Паншо представилась возможность поговорить по телефону — скорее всего, с Ленсом Ларком — Герсен должен был покинуть контору и оставить в ней одного Паншо. А это, в свою очередь, было чревато риском уничтожения записей фонда «Котцаш».

Напрашивался приемлемый план действий. Герсен произнес — на этот раз более успокоительным тоном: «Я понимаю, что неожиданные изменения могли оказаться для вас неприятным потрясением. Вы должны, однако, принять решение — желаете ли вы продолжать выполнение обязанностей генерального директора? Я могу предоставить вам несколько минут на размышление».

«Это было бы очень любезно с вашей стороны», — если в голосе Паншо и прозвучала какая-то ирония, то он успешно постарался ее скрыть.

«Хорошо, я пару раз пройдусь по коридору, — сказал Герсен. — Можете сидеть за столом, если вам так нравится, но, пожалуйста, не трогайте никакие документы или записи».

«Разумеется, нет! — с достоинством отозвался Паншо. — Вы принимаете меня за мошенника?»

Герсен молча вышел в коридор, демонстративно оставив дверь открытой. Он прогулялся к лифту, а затем в обратную сторону, заглянув по пути в контору через открытую дверь. Как он и ожидал, Оттиль Паншо серьезно говорил с кем-то по видеофону. Герсен не мог видеть экран видеофона — в любом случае, собеседник Паншо, скорее всего, не передавал свое изображение. Герсен прошелся до конца коридора и по пути назад снова заглянул в контору; Паншо все еще говорил по видеофону, но теперь он нервно хмурился — что-то вызывало у него недовольство.

Герсен совершил еще одну прогулку по коридору; когда он вернулся и снова проходил мимо двери, Паншо уже откинулся на спинку кресла и безмятежно смотрел в потолок.

Герсен зашел в контору: «Вы приняли решение?»