Князья тьмы. Пенталогия

Тихальт задумчиво прикрыл глаза: «Попытаюсь». Поразмышляв, он продолжил: «Как я уже упомянул, я — наводчик. Позвольте заранее принести вам извинения, но это неудачный выбор профессии, потому что в конечном счете деятельность наводчика приводит к уничтожению красоты. Иногда лишь в небольшой степени, на что и надеется такой человек, как я. Иногда количество красоты, подверженной разрушению, невелико, а иногда красота не поддается уничтожению». Он протянул руку в сторону черного океана: «Таверна Смейда не наносит никакого ущерба. Она не мешает красоте этой жуткой маленькой планеты раскрывать свою сущность». Тихальт снова наклонился над столом, нервно облизывая губы: «Вам известно имя «Малагейт»? Аттель Малагейт?»

Снова, второй раз за этот день, Герсен был потрясен — и снова потрясение никак не отразилось на его лице. Немного помолчав, он небрежно спросил: «Малагейт по прозвищу «Палач»?»

«Да, Палач Малагейт. Вы с ним знакомы?» И Луго Тихальт вперил взор прямо в глаза собеседника, внезапно остановившиеся и помутневшие — одно упоминание о возможности такого знакомства пробудило подозрения Герсена с новой силой.

«Лично — нет. Но его репутация общеизвестна», — с натянутой усмешкой ответил Герсен.

Тихальт пригнулся к нему с величайшей серьезностью: «То, что о нем рассказывают, уверяю вас, производит слишком лестное впечатление».

«Но вы же не знаете, чт'o именно я о нем слышал».

«Сомневаюсь, что вам известно худшее. Тем не менее — и в этом заключается невероятный парадокс...» Тихальт закрыл глаза: «Я занимаюсь разведкой планет по поручению Аттеля Малагейта. Ему принадлежит мой корабль. Я взял у него деньги».

«Затруднительное положение».

«Когда я об этом узнал — что я мог сделать?» Тихальт возбужденно воздел руки к потолку — мелодраматический жест мог объясняться как эмоциональным смятением, так и воздействием самогона Смейда: «Я бесконечно задаю себе этот вопрос. Это от меня не зависело. У меня был корабль, были деньги — я получил их не от захолустного агентства по продаже недвижимости, а от учреждения, пользующегося высокой репутацией. Я не рассматривал себя, как обычного наводчика. Я был Луго Тихальт, человек выдающихся способностей, назначенный на должность главного исследователя-разведчика — они вечно придумывают напыщенно звучащую чушь! Таким я хотел себя видеть. Но меня отправили в космос на корабле модели 9B, и я больше не мог себя обманывать. Я стал Луго Тихальтом, заурядным наводчиком».

«Где ваш корабль? — праздно любопытствующим тоном спросил Герсен. — На посадочной площадке только два корабля — мой и звездного короля».

Тихальт поджал губы, ощутив новый приступ тревоги: «У меня есть все основания соблюдать осторожность». Он посмотрел по сторонам: «Вы удивились бы, если бы узнали, что я должен встретиться...» Тихальт осекся, еще раз подумал о том, что собирался сказать, и на некоторое время замолчал, глядя в пустой стакан. Герсен подал знак, и юная Араминта Смейд принесла «виски» на подносе из белого нефрита с цветочным бордюром, собственноручно нанесенным Араминтой красной и синей эмалью.

«Все это никому не интересно, — неожиданно сказал Тихальт. — Я наскучил вам своими проблемами».

«Напротив, все это очень любопытно, — искренне возразил Герсен. — Меня интересуют дела Аттеля Малагейта».

«Ваше любопытство можно понять, — еще раз помолчав, пробормотал Тихальт. — Малагейт — в высшей степени необычная, противоречивая личность».

«Кто именно предоставил вам корабль?» — простодушно спросил Герсен.

Тихальт покачал головой: «Не скажу. Откуда я знаю? Может быть, вас подослал Малагейт. Надеюсь, это не так — на него работать опасно».

«Почему бы меня подослал Малагейт?»

«Обстоятельства позволяют сделать такое предположение. Но только обстоятельства. По сути дела я понимаю, что вы на него не работаете. Он не прислал бы незнакомого мне человека».

«Значит, вам назначена встреча».

«Да, хотя я не хотел этой встречи — но что еще мне остается?»

«Возвращайтесь в Ойкумену».

«Какая разница? Малагейт везде меня найдет — для него не существуют границы и законы».

«Почему бы он стал интересоваться именно вами? Наводчиков — как собак нерезаных».

«Я — не такой, как другие! — заявил Тихальт. — Я нашел планету, слишком драгоценную, чтобы ее можно было продать».

Несмотря на скептицизм, Герсен был невольно впечатлен.

«Этот мир слишком прекрасен, его нельзя подвергнуть разрушению, — разволновался Тихальт. — Невинный мир, полный света, воздуха и красок. Отдать его Малагейту, чтобы он строил там дворцы, аттракционы и казино? Это все равно, что отдать невинную девочку взводу саркойской солдатни. Хуже! Боюсь, что хуже».

«И Малагейт знает об этой планете?»

«Я слишком много пью и слишком много болтаю».

«В том числе сейчас», — напомнил Герсен.

Тихальт оскалился мрачной улыбкой: «Малагейт знает все, что вы могли бы ему рассказать. Непоправимое уже случилось — в Крайгороде».

«Расскажите мне еще об этой планете. Она обитаема?»