Князья веры. Кн. 1. Патриарх всея Руси

Вести с юга каждый раз в Москве принимались по-разному. Когда поступали хорошие, стоило лишь гонцам проскакать в Кремль, как вся Москва уже знала об успешной борьбе с войсками отступника. Вскоре же был отмечен раскол в войске Лжедмитрия, когда ляхи испугались зимних холодов и пан Мнишек решил покинуть Россию, расставаясь с мечтой стать князем Смоленским.

Проведав о победе под Новгород-Северским, Иов пришёл к Борису Фёдоровичу. Царь уже знал об успехе своей рати, был оживлён. Он спросил Иова:

— Владыко святейший, дай совет, как лучше отпраздновать славную победу.

— За сим и пришёл, сын мой. Шли, государь-батюшка, воеводе Мстиславскому царское слово. Вот оно: «Когда ты совершишь знаменитую службу, увидишь образ Спаса, Богоматери, чудотворных московских и наши царские очи, тогда, пожалуйста, тебе спасибо от всей России. Ныне шлем тебе искусного врача. Да будешь здоров и снова на коне ратном».

— Но неудовольствие моё другим воеводам, где сие? Но милости наши и радость в сердцах россиян за доблесть и мужество Басманову, где они?

— Государь, я повелел служить во всех церквах торжественную литургию в честь доблестного воина.

— Мало! Мы вызываем его в Москву, и чтобы синклит встретил героя с царской пышностью. Я дам Басманову сан думного боярина и золотое блюдо, полное червонцев. Так отблагодарю каждого воеводу, кто нанесёт подобный урон войску самозванца.

— Дождись полной победы, сын мой, тогда и празднуй и одаривай званиями и наградами. Вся борьба ещё впереди, — пытался остудить царский порыв к торжеству патриарх.

— Отче святейший, не лишай радости. Пусть знает Россия, как царь умеет награждать сынов своих за верность.

И щедрость царская не знала границ. Басманов получил и почести, и чины, и золото с верхом на золотом блюде. И всё повторилось, когда государевы войска нанесли новое поражение войскам Лжедмитрия под Севском.

В Кремль на доклад к царю Борису Фёдоровичу прискакал сановник Шеин. Его сопровождала сотня стрельцов с трофеями из вражеского стана. Шеин бросил на землю перед царём и патриархом пятнадцать вражеских знамён и подал грамоту князя Мстиславского, который и выиграл битву, разгадав замысел противника.

— Расстрига, похожий на витязя, — рассказывал сановник Шеин, — проявил смелость и было смял наше крыло, но московская пехота, поставленная князем близ деревни, встретила татей огнестрельным снарядом скопом в сорок пушек и десять тысяч ружей. Пало тысячи. Клевреты бежали! Сам расстрига Лжедмитрий убит! — сановник Шеин произнёс последние слова торжественно и застыл с гордо поднятой головой.

Иов глянул на Бориса Фёдоровича. Царь сиял лицом. И тотчас попросил патриарха звонить в колокола, а вельмож послал к народу показывать трофейные знамёна и рассказывать о победе. Шеину же сказал:

— Отныне ты окольничий. И повезёшь вместе с любезным мне князем Мезецким золотые медали воеводам и восемьдесят тысяч рублей в награду войску. А кому не хватит чего — последнюю свою рубашку вышлю! — Борис Фёдорович посмотрел вокруг: довольны ли его речью. И снова к Шеину: — Да жду вестей о конце мятежа!

Февраль в Москве начинался весёлым праздничным брожением. Все, кто был предан царю Борису Фёдоровичу, хмелели от радости да и от пива, от медовухи и водки. А всё это выставлялось в столице из государевых подвалов. На Москве-реке потехи для было устроено катание с гор, всюду пылали костры, девки хороводы водили, а парни удаль выказывали в кулачном бою. Все верили, что близок конец смуте-тревоге. Жёны стрельцов ждали возвращения мужей из похода.

В царском дворце, что ни вечер, до полуночи горели свечи. Борис Фёдорович давал обеды вельможам. Там пили французское вино да медовые напитки. И все веселились.

* * *

Иов и святители церкви не принимали участия в многодневном праздновании победы над самозванцем. Мнимой показалась мудрому старцу сия победа. Не медля ни часа после сообщения сановника Шеина, патриарх вызвал из Чудова монастыря трёх монахов из тех, что способны идти за истиной в ад, дал им пару коней, крытые сани-возок, корму, денег и в ночь же отправил в места, где войска сражались. Арсений, Аверьян и Акинфий знали Отрепьева в лицо. И патриарх повелел им добыть правду о победе московских воевод и правда ли то, что самозванец убит. Сказал и напутствие:

— Дети мои, аз шлю вас на подвиг во имя православной церкви. Найдите голову Отрепьева, привезите её в Кремль. Знаю, что ждёт вас в пути. Будьте стойкими и держитесь друг друга. Мы же молиться будем за вас.

Иов выдал грамоту монахам, чтобы в пути им способствовали в движении, не чинили преград при смене лошадей в монастырях. С тем и укатили три инока.

* * *