Князья веры. Кн. 1. Патриарх всея Руси

И гибли по обряду царя на дыбах и под плетьми невинные души. Но царю-кату было мало этого. Он выразил свою волю Малюте Скуратову. И Малютины опричники хватали по Москве всех, кто врачевал людей травами, мазями, снадобьями, заговорами. Хватали и тех, кто ходил к бабам-ворожейкам. Боярыня Ксения Ломанова сыпала порошок толчёной кости на след государя, а умысел один: «Только бы мне умилить царское сердце, милость к людям пробудить». И её схватили, секли, на дыбе растягивали, варом обливали — закатовали.

И пошёл по Москве, а из Москвы и по другим городам, по весям стон и рёв, и кровь людская лилась рекой. В эту тяжёлую пору Иова уже в Казань сослали и повлиять на царя он не мог, но страданиями к народу он исходил и молил Всевышнего о том, чтобы остановил, поразил стрелою небесной царствующего василиска.

И теперь, будучи патриархом — духовным отцом народа, Иов должен был предотвращать кровопролития и казни «во имя Бога». Бог не жаждет крови и страданий. Бог допускает чудодейственные силы, покровительствует им. Только Божественным Промыслом получил царь Фёдор в подарок волшебный камень безвар.

Эрцгерцог австрийский Максимилиан, приславший в дар волшебный безвар, писал Фёдору, что сей камень имеет силу и лечбу великую от порчи, да и желания исполняет. Что же, теперь он, патриарх всея Руси, должен с амвона собора сказать, что царь Фёдор с ведунами и чародеями связался? Но Иов мудро подумал: «Ничто нельзя принимать без веры. Всё нужно измерять Господом Богом, всё поверять делами Иисуса Христа».

В часы раздумий и беседы с Господом Богом пришёл Иов к мысли о том, что душа человека всегда подвластна слову Всевышнего, что есть заблудшие и есть прозревшие. И нужно денно и нощно искать заблудших и нести им слово Всевышнего, искать желающих постичь Святое Таинство причастности к Богу, добиваться, чтобы слово достигало душ заблудших, становилось для них именем Божьим, и тогда, Иов в сие свято верил, на веки веков наступит на земле царствие Гармонии. И сын не поднимет на отца руку, и государь оправдает раба своего, и кровь людская не обагрит земли, на которой единый властитель Господь Бог.

И шёл тогда первосвятитель Иов на амвоны церквей и соборов, и громозвучным голосом, аки дивная труба, пел псалмы и нёс людям учение:

— Внимай, народ мой, закону Божьему, преклони ухо к словам уст моих. Открою уста мои в притче и принесу гадания из древности. Что слышали мы и узнали, и отцы наши рассказывали нам... Не скроем от детей их, возвещая роду грядущему слова Господа, и силу Его, и чудеса Его, которые он сотворил...

Всё было продумано. И патриарх отправился к ведунье Катерине, чтобы словом своим приблизить её к Господу Богу. Он покинул свои палаты и вышел на двор. Стоял тёплый апрельский ранний вечер. Солнце ещё золотило главы соборов. Всюду на кремлёвских площадях было многолюдно.

Увидев патриарха, который шёл в сопровождении дьякона Николая и услужителей, горожане преклоняли колени, просили патриарха благословить их, вскидывали руки к небу и кричали: «Вдадыко святейший, милости просим!»

Иов осенял всех крестом. Но жаждающих благословения было так много, что он не управлялся. К нему ползли юродивые и калеки, чтобы поцеловать его омёты. Шум и гвалт стоял над толпой горожан, ждущих казни той, что взяла государев след. Иов не понимал этой жажды. Он подумал, что народ просто истосковался по ярким зрелищам, по казням. И было так думать кощунственно, но Иов смотрел правде в глаза. И в подтверждение его вывода из толпы крикнули:

— Владыко, сверши правый суд над ворами веры нашей!

И тут же совсем жестокий призыв раздался:

— На костёр колдуна и ведьму!

Патриарх остановился, обвёл ласковым взором голубых глаз толпу, громко сказал:

— Усмирите свою плоть, дети мои! Говорю безумствующим — не безумствуйте и нечестивым — не поднимайте рога, не говорите жестоковыйно. Ибо Бог есть судья, и чаша в руках Господа. Он же глаголет: «Когда изберу время, я проведу суд по правде».

Народ с жадностью внимал каждому слову патриарха. Потухшие глаза старцев загорались, души гневных обретали покой.

Высокий молодой священник Герасим, вышедший навстречу патриарху из церкви Успения Богородицы, благостно запел:

— Господь пастырь мой!
Я ни в чём не буду нуждаться!
Он покоит меня на злачных пажитях
и водит меня к водам тихим.
Подкрепляет душу мою, направляет
на стези правды ради имени своего.

Под звуки этого пения Иов скрылся в воротах Кириллова монастыря, и толпа, сопровождавшая его, вновь заголосила.