Князьки мира сего

— Первое, что я заметил: у вас, батенька, потрясающая сопротивляемость к воздействию чужой воли, — сказал Мыслетворцев, когда Пётр закончил свой рассказ. — Жили б мы в монастыре, я бы голосовал, чтобы избрать вас настоятелем. Я имею в виду настоящий монастырь, а не игрушечный — такой, где настоятеля избирает братия, а не назначают сверху… И вторая деталь, на которую я обратил внимание — мясо! Признаюсь вам по секрету: у меня та же проблема, если это можно назвать проблемой — с недавнего времени не могу принимать его даже в малых дозах. Вашими стараниями и Светлана мясное есть перестала. Не удивлюсь, если то же самое происходит с вашим другом Вадимом и вашей почтенной матушкой. Похоже, нас к чему-то готовят, укрепляют наши душевные и телесные силы постом тогда, когда церковного поста нет. Это неоднократно бывало с русскими войсками перед ответственной кампанией, но солдаты и офицеры постились осознанно, нас же, немощных, принуждают чуть ли не силой. Но теперь, батенька, мы тоже осознали, что надо попоститься, и давить на нас больше не будут. Это означает, что физических и психологических барьеров к мясоедению больше нет, и придётся прилагать волевые усилия, чтобы не есть мясное. Сами делайте выводы из вышесказанного мною, а я собираюсь вам сейчас изложить свою доктрину, свой «символ веры», так сказать. Готовы?

Пётр попытался отмазаться усталостью, но Мыслетворцев вскочил, сварил крепкий кофе по какой-то своей рецептуре и всучил чашку Иваненко. Проделал он всё это быстро и ловко, ни капли не запачкав свой безупречный костюм.

— Что ж, приступим, батенька, — сказал профессор, откинувшись на спинку стула, сложив руки на коленях и полуприкрыв глаза. — Вначале была только Сила. В какой-то момент Сила обрела личность, осознала себя. (Впрочем, не исключено, что Сила обладала личностью всегда — для нас это не имеет значения.) Сила поняла, чем она является — бесконечностью, присутствием, созиданием, умножением, сохранением, структурированием, укреплением — и назвала себя Светом и Любовью. И Сила поняла, чем она не является — отсутствием, разрушением, энтропией, хаосом, распадом, деструкцией. И поняв то, что она является созиданием и умножением, Сила решила умножить себя. Она осталась единой, но при этом стала троичной. Хотя, не исключено, что так было всегда — нам этого не понять. Дело в том, что понятие времени неприменимо к Силе, потому что само время было создано ею. Однако наш разум существует во времени и требует, чтобы у всего было начало, поэтому я рассказываю вам свою доктрину именно в таком виде. Итак, Сила стала троичной, и каждая из трёх её ипостасей всем своим существом стала любить другие две. Но им этого было мало. Любовь, присущая каждой из ипостасей, оказалась бесконечнее бесконечного объекта своей любви. В этом парадокс Силы: по логике, она должна удовлетворять сама себя, потому что бесконечна, но она не может до конца этого сделать, потому что не может не созидать. И как вы думаете, что произошло?

— Сотворил Бог человека… — апатично произнёс Иваненко.

— Вы потрясающе одарённый человек! — засмеялся Мыслетворцев своим детским смехом и потёр руки. — Но это было несколько позже. Сначала Сила сотворила духов и обезьян, а уже потом произвела эксперимент по их скрещиванию. Как вы полагаете, удачен был этот эксперимент?

— Полагаю, что не очень.

— А вот тут вы ошиблись, батенька! Эксперимент оказался таким удачным, что все приборы зашкалило. К несчастью, мы с вами проживаем как раз в зоне их зашкаливания. Но волноваться особенно не о чем: одна из ипостасей Силы усиленно работает над починкой оборудования. Как вы считаете, когда починка будет закончена, продолжит ли Любовь творить и изливаться в мир?

Иваненко вспомнил разговор со Светой о бесконечном творческом развитии и понял, куда клонит профессор.

— Чуть не забыл сказать, — продолжал Мыслетворцев, — отбракованные детали будут выброшены на свалку. Почему я всё время забываю об этом говорить? Может быть, потому что не верю в это… Нет, не так, в свалку я верю. А не верю я, батенька, в то, что кто-то останется там навсегда… Вот собственно и вся моя доктрина. Если вас интересуют детали, спрашивайте, не стесняйтесь!

— У вас тоже есть духовник? — спросил Пётр.

— Последний сбежал три месяца назад. Это был восьмой по счёту. Попросил митрополита перевести его служить в другую епархию, куда-то на Урал. А разве это имеет отношение к моей доктрине?

— Тогда расскажите, как ваша доктрина у вас сформировалась.

— Долгие годы размышлений и наблюдений. Логика, фактически чистая логика. Книг я с юности читал очень много, но доверял исключительно логике и эмпирическому опыту.

«Прямо, как майор», — подумал Иваненко, а вслух сказал:

— Честно признаться, я думал, что вы подскажете мне, как выпутаться из сложившейся ситуации.