Книга 1. Клан. Встать с колен

Много, очень много и из камня! Из отличного самодельного камня!

4

Северные предгорья Турианского горного массива.

Земля клана Черного топора.

Ожидал ли Колин (за эти несколько дней Тимур не раз ловил себя на том, что и сам стал

примеривать свое новое имя) триумфа при их возвращении домой? Ждал ли он

грандиозного праздника с торжественным въездом (похожим на прохождение через улицы

Древнего Рима полководца-победителя), когда радостные гномы приветствуют своего

спасителя? Честно говоря, вымотанного до нельзя гнома, шагающего по самой жаре и

глотавшего пыль от медленно бредущих повозок, эти вещи сейчас волновали совсем не

волновали... Однако не надо думать, что его душа, "мятежная и беспокойная, получив

новый шанс, совершенно преобразовала его новое тело, вычистив его от скверны".

Естественно, нет! Он и в той жизни не был альтруистом и бессребреником, а в этой и

подавно не хотел становиться им. Дело было совершенно другом... В абсолютно диком в

его понимании, въевшемся словно вирус ему в подкорку, ощущении непередаваемого

счастья, с которым он сам, а потом и внучка кузнеца грызли пожухлое и кислое как сама

смерть яблоко с поверхности. Это вдруг ясное осознаваемое понимание того, что какой-то

мятый и совершенно неаппетитный с виду фрукт, который у нас бы валялся под ногами, здесь детьми воспринимался в качестве самого желанного кушанья...

Когда голова длинной змеи из почти трех десятков повозок только начала заползать на

широкую площадку перед входом в подземный город, здесь уже собрался практически весь

клан, включая стариков и детей. Около сотни гномов, взрослых и маленьких, седых и

рыжих, молча, без единого звука смотрели на это странное для них зрелище. Всю дорогу

перекрикивавшиеся возницы тоже моментально притихли, не понимая в чем дело. Они ведь

везли зерно, которое, как им было сказано, очень ждут, а тут их встречала совершенно

молчаливая толпа... Поневоле задумаешься, а что собственно здесь происходит?

Почти час, пока повозки и люди втягивались в пространство перед уходящей в вышину

скалы, в воздухе висело лишь недовольное ржание лошадей, щелканье кнутов и противный

скрип плохо смазанных деревянных осей повозок.

- Деда! Деда, смотри! - первой ласточкой, которая и показала приезжим настоящее

настроение собравшихся гномов. - Смотри, что мне дядя дал! - невысокая, плотная, скуластая гнома с кучей косичек осторожно взяла что-то из рук пожилого возницы, который нежно погладил ее по волосам и что-то тихо прошептал. - Во! - он высоко вверх

подняла что-то небольшое, оранжевое, похожее в детской ручке на маленькое солнышко. -

Деда, он же сладкое! - с удивленным ростом гнома побежала к седому гному, который даже

среди остальных выделялся своими широкими плечами и крупными руками. - Смотри!

Пожалуй, именно эта девочка, внучка кузнеца, которая никогда за свою жизнь не видела и

не пробовала самый обыкновенный сладко-кислый кор (здешний аналог апельсина), первой

и прорвала плотину молчания среди гномов. Буквально через несколько секунд, после того, как добыча гномы была обнюхана и распробована (на как распробована, так, каждому

досталось лишь по крошечному кусочку) к первой повозке и опешившему вознице словно

стая назойливых воробьев слетелось десятка два детворы. Разновозрастные гномики с

удивлением, а то и с восхищением рассматривали самые обыкновенные фрукты и овощи.

Следом за ними стали подходить и взрослые, которые, казалось, до самой этой секунды

не верили, что на десятках повозках возле их дома находится самая настоящая и такая

долгожданная пища.

- Сынок, - матушка Шаша нежно, с благоговением набрала горсть земляной крупы

(обыкновенного земного риса), который в гномьей культурной традиции наделялся

мистическими свойствами и считался праздничной едой. - Вижу, тебе удалось..., - она

осторожно поднесла ладонь к носу и вдохнула аромат, исходящий от светло-коричневых

зерен. - Спасибо, - медленно и аккуратно высыпав все до последнего зернышка обратна, она

крепко обняла сына. - Спасибо.

... Вокруг них царило настоящее столпотворение! Между повозками и улыбающимися

крестьянами стремглав носились маленькие гномы, детки, которые то залазили под

повозки, то прыгали на них. Другие пытались коснуться насторожено фыркающих

лошадей, не привыкших к такому интересу, другие - хватали все подряд из сложенных

мешков. Взрослые же , не обращая внимания на детвору, разгружали привезенные припасы.

Надо было видеть, с каким выражением лиц (хотя для людей чуть гротескные лица гномов

казались одинаковыми) они делали это! С какой, почти родительской заботой, мешки с

зерном ровно складывались один к другому, с какой тщательностью подбирались случайно

высыпавшиеся из ящика овощи...

Видя, как один гномов, с безобразной металлической культей вместо ноги, тоже стал