Книга 1000 Грехов

Он создал симфонию из их плоти. Скручивая и придавая ей плавные формы, словно звуки инструмента или краски на палитре художника, а не кожа, мышцы и кости разумных человеческих существ. Он создавал из их извивающихся, кричащих тел кошмарные произведения живого искусства, вырезая в них шедевры, которые скрывались внутри и ждали, когда их раскроют. Под его скальпелем и кнутом раздался хор мучений, когда крики достигли крещендо.

Жак с трудом удерживал камеру неподвижной, это было гораздо ужаснее, чем он предполагал. Тем не менее, это было прекрасно. Это действительно был шедевр. Однако он должен был остаться неизвестным до тех пор, пока не умрет и не потеряет способность преследовать людей. Сейчас он никак не мог назвать свое имя. Даже на фотографиях было видно, что модели не смогли бы выдержать эти позы.

И температура, и наполненность комнаты внезапно начали расти. Другие гости, не земные, прибывали, чтобы присоединиться к вечеринке. Демоны всех мастей, не те истерзанные мясные куклы, которых Аня таскала за собой в поисках его, а падшие ангелы, ставшие отвратительными за долгие годы инфернального заточения, пришли поиграть. Они расхватывали рабов Господних, как десерт на фуршете. Те, кто еще не был мертв, вскоре стали молить о смерти, поскольку аппетит и воображение были еще более мрачными, чем у Лорда. Длинные фаллосы, во много раз превышающие человеческий, впивались в них, а рабские рты и языки пробовали их на вкус в тех местах, которые они считали недоступными, пока когти и клыки демона не открыли к ним доступ. Лорд и Жак были единственными человеческими существами в комнате, которых не трахали, не пытали и не ели заживо. Лорд приказал Жаку продолжать снимать, что тот и сделал. Что бы ни происходило, их, очевидно, не было в меню.

* * *

Аня услышала крики и поняла, что идет в правильном направлении. Чтобы подобраться так близко, ей пришлось прорубить просеку через половину извращенцев в городе, и ее питомцы теперь сходили с ума от жажды крови. Они неслись впереди нее, хватая невинных пешеходов с улицы, насилуя и калеча их. Она уже не пыталась их контролировать. Она просто надеялась, что к тому времени, как они доберутся до Лорда, они не успеют выдохнуться.

Это была удача, что она заметила девушку в латексном фетиш-снаряжении, которая плакала на автобусной остановке. В тот вечер она видела, как эту женщину водили за нос, следуя за Лордом и его маленькой свитой от одного пикап-заведения к другому. Перед тем, как натравить на нее своих питомцев, Аня заметила, как сильно она похожа на Бетти Пейдж.

Женщина продержалась не более нескольких секунд, пока отвратительные питомцы Ани жестоко трахали и мучили ее, прежде чем она дала им адрес маленькой вечеринки Лорда. Это была еще одна удача для Ани. Продержись она дольше, и она не успела бы ничего сказать Ане, прежде чем злобные звери разорвали бы ее на куски. Аня уже не могла их контролировать. Они совсем обезумели.

Ее питомцы не были милосердны к Лане и не очень уважительно отнеслись к ее трупу. Они оторвали ее голову от плеч, чтобы освободить еще два отверстия, в которые можно было вставить свои налитые члены. Четверо чудовищ вцепились в ее обезглавленную голову и трахали ее череп через шею, рот и пустые глазницы. Члены пронзали ее тело со всех сторон.

Они полностью разорвали ее на части, когда каждый из них достиг оргазма. Ее дымящиеся внутренности были оставлены для украшения уличного знака, а все остальное было разбросано от одного конца квартала до другого. Кроме грудей, которые один из бешеных зверьков оставил себе на закуску.

Аня быстро дошла до дома, который описала Лана, и с радостью увидела лимузин, припаркованный там, где сказала Лана. Водитель сразу же заметил их и быстро уехал по улице, не потрудившись предупредить своих пассажиров.

Когда она начала подниматься по лестнице маленького викторианского дома в цветовой гамме "Улицы Сезам", питомцы Ани вдруг попятились назад, дрожа от страха. Аня тоже почувствовала это. От этого места исходил адский запах. Они опоздали. Она бросилась вверх по лестнице, двигаясь еще быстрее, и ворвалась в дверь как раз вовремя, чтобы увидеть Лорда, ликующего, как бог, которым он всегда себя считал, наблюдающего, как его любовников раздирают на части адские похоти приспешников ада.