Книга 2

Жираф большой

В желтой жаркой Африке, в центральной ее части,

Как-то вдруг, вне графика, случилося несчастье.
Слон сказал, не разобрав: — видно быть потопу.
В общем так: один жираф влюбился в антилопу.

Тут поднялся галдеж и лай,

И только старый попугай
Громко крикнул из ветвей:
— Жираф большой, ему видней.

Что же, что рога у ней, — кричал жираф любовно,

Нынче в нашей фауне равны все поголовно.
Если вся моя родня будет ей не рада,
Не пеняйте на меня, я уйду из стада.

Тут поднялся галдеж и лай.

И только старый попугай
Громко крикнул из ветвей:
— Жираф большой, ему видней.

Папе антилопьему зачем такого сына?

Все равно, — что в лоб ему, что по лбу, — все едино.
И жирафа мать брюзжит, — видали остолопа?
И ушли к бизонам жить с жирафом антилопа.

Тут поднялся галдеж и лай

И только старый попугай
Громко крикнул из ветвей:
— Жираф большой, ему видней.

В желтой жаркой Африке не видать идиллий.

Льют жираф с жирафихой слезы крокодильи.
Только горю не помочь, нет теперь закона…
У жирафов вышла дочь замуж за бизона.

Пусть жираф был неправ,

Но виновен не жираф,
А тот, кто крикнул из ветвей:
— Жираф большой, ему видней.

Марафон

Я бегу, топчу, скользя по гаревой дорожке.

Мне есть нельзя и спать нельзя, и пить нельзя ни крошки.
Я сейчас гулять хочу у Гурьева Тимошки,
Ну, а я бегу, топчу по гаревой дорожке.
А гвинеец Сэм Брук обошел меня на круг.
А вчера все вокруг говорили: — Сэм — друг
Сэм — наш гвинейский друг.
Друг-гвинеец так и прет, все больше отставание,
Но я надеюсь, что придет второе мне дыхание.
Третье за ним ищу, четвертое дыханье.
Ну, я на пятом сокращу с гвинейцем расстоянье.
Тоже мне, хороший друг. — Обошел меня на круг.
А вчера все вокруг говорили: — Сэм — друг,
Сэм — наш гвинейский друг.
Гвоздь программы — марафон, а градусов — все тридцать.
Но к жаре привыкший он, вот он и мастерится.
Посмотрел бы на него, когда бы минус тридцать.
А теперь достань его. — Осталось материться.
Тоже мне хороший друг. — Обошел меня на круг.
Нужен мне такой друг, — Сэм — друг
Сэм — наш гвинейский Брут.