Книга 2. Тайна русской истории. Новая хронология Руси. Татарский и арабский языки на Руси. Ярославль как Великий Новгород. Древняя английская история — отражение византийской и ордынской

Тем не менее, ситуация, оказывается, далеко не столь однозначная, как нам сегодня это представляют. Сами историки признают: «Столь суровые, скептически-уничижительные оценки коллекции Сулакадзева, тем не менее, далеко не во всем оказались справедливыми. За годы своей жизни он сумел собрать ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БОЛЬШУЮ И ЦЕННУЮ КОЛЛЕКЦИЮ ПЕЧАТНЫХ И РУКОПИСНЫХ МАТЕРИАЛОВ. Основу ее… составили библиотека и рукописное собрание деда и отца (считается, что Сулакадзев был потомком грузинского князя Г.М. Сулакидзе — Авт.). В дальнейшем она пополнялась покупками, дарениями, а возможно, и изъятиями при подходящих случаях ИЗ ЦЕРКОВНЫХ И ГОСУДАРСТВЕННЫХ ХРАНИЛИЩ И БИБЛИОТЕК… Загадочным путем в его коллекцию попали УНИКАЛЬНЫЕ ДОКУМЕНТЫ — реестры рукописей, присланных в конце XVIII в. в Синод по указанию Екатерины II (до начала XIX века они хранились в делопроизводстве Синода). В настоящее время известна рукопись, числившаяся в коллекции под номером 4967» [407], с. 161.

Этот номер показывает, что в коллекции Сулакадзева было не менее 4967 книг и рукописей! «На одной из рукописей Сулакадзев записал, что у него „более 2 тысяч рукописей всякого рода, окромя писанных на баргаментах“. ТРУДНО ПРОВЕРИТЬ в настоящее время достоверность этих свидетельств: СОХРАНИВШИЕСЯ каталоги библиотеки называют от 62 до 294 славянских и западноевропейских рукописей… Сегодня известно местонахождение более 100 рукописей, принадлежавших Сулакадзеву» [407], с. 161.

ИМЕННО ИЗ КОЛЛЕКЦИИ СУЛАКАДЗЕВА вышли такие знаменитые сегодня источники по русской истории как «„История о Казанском царстве“ в списке XVII в., Хронографическая Палея XVI в., Сказание А. Палицына (сегодня это — один из основных источников по истории Смутного Времени начала XVII века — Авт.), Хронограф южно-русской редакции, отрывок Никоновской летописи в списке XVII в.» [407], с. 162. Эти источники сегодня историки отнюдь не считают фальсифицированными, а напротив, тщательно изучают и пишут по ним диссертации и научные монографии. Таким образом, сегодня коллекцию Сулакадзева делят как бы на две части: «правильные источники» и «неправильные источники», то есть якобы фальсифицированные документы. Любопытно было бы понять, на каком основании это делается.

Скажем сразу — мы ни в коей мере не собираемся здесь выступать судьями в вопросе о том, был ли Сулакадзев фальсификатором. Мы не анализировали подробно истории его коллекции и не держали в руках приобретенные им рукописи и книги. Тем более, что большинство из них погибло или было намеренно уничтожено, как мы расскажем ниже. Но теперь, после нашего анализа русской истории, мы должны отметить, что вся история яростной борьбы вокруг коллекции Сулакадзева начинает освещаться новым светом и становится понятнее.

Давайте посмотрим, на каком же основании историки обвиняют значительную часть книжного собрания Сулакадзева в «фальсификации и злостном искажении истории». Пишут так: «Корни этой „страсти“… Сулакадзева следует искать в общественной и научной атмосфере первых десятилетий XIX века. Начало века было ознаменовано замечательными открытиями в славянской и русской литературе и письменности: в 1800 г. вышло в свет первое издание „Слова о полку Игореве“… На страницах периодики появились сенсационные известия о книгах Анны Ярославны, „древлянских рукописях“, писанными руническими буквами, СЛАВЯНСКОМ КОДЕКСЕ VIII В., ОБНАРУЖЕННОМ В ИТАЛИИ и т. д.» [407], с. 163–164.

В 1807 году Сулакадзев «сообщил Державину об имевшихся у него „новгородских рунах“» [407], с. 164. Вскоре Сулакадзев приобрел «Боянову песнь Славену» или «Гимн Бояну». Сегодня этот текст считается фальсификацией Сулакадзева. Историк В.П. Козлов пишет: «Данный образец „рунического“ текста красноречиво показывает, что в нагроможденных здесь псевдоанахронизмах, образованных от корней славянских слов, бесполезно искать какой-либо смысл» [407], с. 166.

В.П. Козлов приводит далее пример, по-видимому, наиболее яркого «по бессмысленности» — с его точки зрения — фрагмента Гимна Бояну с переводом Сулакадзева. Однако ничего бессмысленного мы тут не нашли. Этот текст, кстати, на первый взгляд несколько напоминает этрусские тексты, о которых мы подробно рассказываем в книге «Расцвет Царства», гл. 3. Их язык, судя по всему славянский, имеет много особенностей по сравнению с привычным нам старорусским языком. Таким образом, существуют заведомо подлинные старые тексты, напоминающие по языку Гимн Бояну. Из этого, конечно, не следует, что Гимн Бояну — не подделка. Но то, что это подделка, НАДО СПЕЦИАЛЬНО ДОКАЗЫВАТЬ. А например, в книге [407] таких доказательств мы не нашли.