Книга 2_Тропа каравана

– Говори! – прикрикнул на него Атен.

– Хозяин, раны очень тяжелые. Я не уверен, что мне удастся…

– На все воля богов, – прервал его хозяин каравана. – Я спрашиваю тебя о другом: его раны от меча или клыков диких зверей? – оставалась вероятность того, что чужак был по какой-то причине изгнан, оставлен в пустыне умирать.

– Хозяин, его пытались убить не люди и не звери, а силы, неизвестные мне…

– Понятно, – кивнул он, хотя, на самом деле, это было совсем не так. – Мы отправляемся в путь. Ты поедешь с ним. Будешь лечить. Возьми все необходимое.

"Будь мы возле города, я был бы почти уверен, что он – преступник, наказанный Хранителем и приговоренный к медленной смерти среди снегов. Но здесь, посреди пустыни… Может быть, он чем-то прогневал самих богов… – ему стало не по себе от одной мысли об этом. – Ладно, нечего гадать, – он качнул головой. – Все равно поздно что-либо менять…" – и, отвернувшись от склонившегося в глубоком поклоне раба, он двинулся в сторону своих помощников, чтобы узнать, как проходят сборы и когда можно будет отправляться в путь. …Просыпаясь, Мати почувствовала покачивание повозки, услышала знакомые от рождения скрип снега и протяжную песню ветров. Все, как прежде. С добрым утром, родной мир – бескрайняя снежная пустыня! Потянувшись, она открыла глаза…и увидела сидевшего рядом отца.

Опершись спиной об упругий каркас повозки и вытянув ноги, он дремал. Девочка удивилась: он просиживал вот так рядом с ней долгие ночи лишь когда она тяжело болела. Но сейчас-то она чувствовала себя абсолютно здоровой! Встав на четвереньки, словно маленький ребенок, Мати подползла к отцу, прижалась к нему котенком…

Атен проснулся, улыбнулся ей, приобнял:

– Ну, как себя чувствует моя путешественница? – спросил он.

– Хорошо! Как же хорошо дома!

– Мати…- голос отца стал серьезным.

– Папочка, я понимаю, как виновата перед тобой, перед всем караваном, – быстро, не давая отцу вставить и слова, заговорила девочка. – Я не должна была так поступать. Не сердись на меня, пожалуйста!

– Разве я могу! – он провел ладонью по ее голове, приглаживая растрепавшиеся локоны. – Я просто хотел… Ты ведь убежала из-за меня, из-за того, что услышала?

– Атен внимательно всматривался в лицо девочки, но ее черты остались спокойны, лишь тихая грусть затеплилась в глазах.

– Да. Но только потому, что все случилось так неожиданно… Я не поняла, не смогла понять всего сама…

– Мне следовало рассказать тебе раньше…

– Ты боялся меня испугать… Все в порядке, па… Я тебя очень люблю и знаю, что ты любишь меня. Все остальное не важно. Мне просто нужно было сразу довериться сердцу…

– Спасибо, милая. Я и не знал, что ты у меня такая…

– Умная? Нет, я глупая. Мне нужно показать, чтобы я увидела…

– Ты просто чудо, – он улыбнулся, целую дочь в затылок. – Мати, я даю слово больше никогда ничего не скрывать от тебя. Но ты тоже должна кое-что пообещать.

Что бы ни случилось, не убегай. Пойми, жизнь бесценна…

– Да. Мне и самой не хочется больше теряться.

– Что же с тобой случилось, доченька?

– Не знаю… Ну… Я услышала, что мы изгнанники, расстроилась, обиделась… И захотела убежать. В пустыне плясали ветра. Они подхватили меня, закружили, понесли куда-то… Я и не заметала, как потерялась… А потом увидела его…- губ девочки коснулась улыбка. – Я рассказала ему все, и успокоилась… Поняла, какой была глупой… – Мати вдруг встрепенулась: – С ним все в порядке?

– Чужак здесь, рядом… – отец на миг задумался, но потом, вспомнив, к чему в прошлый раз привело то, что он скрывал от дочери правду, продолжал: – Он тяжело болен, Мати, и, может статься, боги захотят забрать его…

– Нет! – девочка вскочила. – Я не позволю им! Он нужен мне!

– Мати,- укоризненно качнул головой караванщик. – Воле богов нельзя противиться.

– А я буду! – упрямо вскрикнула она и, в спешке одевшись, бросилась к пологу.

– Постой! Погоди! Ты даже не позавтракала…

– Потом, па!

Атен, опустив голову на грудь, улыбнулся… Он боялся этого разговора, с содроганием ждал, когда дочь проснется, а вышло все так легко, так просто… И зря он набросился на чужака, тот вовсе не пытался очернить его в глазах дочери, скорее наоборот…

Потом он подумал: "Мати кажется, что Метель не случайно привела ее к незнакомцу…

С одной стороны, это хорошо: девочка привяжется к нему, станет спокойнее, не будет больше убегать… Но с другой… Он ведь чужой, совсем чужой… Ладно, ладно, – успокаивал он себя. – Дозорные присмотрят за ним, и если он осмелится хоть пальцем тронуть малышку, они не станут раздумывать…" Мати тем временем, запыхавшись, торопливо смахивая с лица снег, уже влезала в повозку, в которой везли незнакомца. Сидевший с ним рядом раб, увидев дочь хозяина, поспешил уйти.

– Здравствуй, – Мати старалась двигаться осторожно, говорить тихо, боясь потревожить раненого. Но ей с трудом удавалось сдерживаться: ее всю распирало от радости, сердце бешено билось в груди, ей хотелось броситься на грудь чужаку.

– Здравствуй, – он открыл глаза, улыбнулся девочке. – Как ты, малыш?