Книга 3. Пути. Дороги. Встречи

«Всё-таки пройду! — твердил я сам себе. — Кишка у тебя тонка, удержать меня. Был бы ты сильнее, я бы с места не сдвинулся. А раз иду, значит, ты не так силён. И твой напор можно преодолеть».

Сколько мне пришлось тащиться через болото, я не знал. Как потом сказал шаман, он дожидался меня более часа. Я думал, что за болотом сопротивление только усилится, но ошибся. В лесу неведомая сила отступила. Переведя дыхание, я вышел по лыжне Лисака Павловича на снежную поляну, успокоился и стал готовым к общению с духом. Передо мной стоял высокий с открытыми дверьми лабаз, а за ним огромный, более двух метров высоты, одетый в сак из чёрных отборных соболей идол. Я подошёл поближе, чтобы разглядеть лицо кумира: горбоносое с тонкими губами и большими глазами, оно не походило на лицо ханта или ненца. Голова кумира было явно европеоидной.

«Вот ещё одна загадка, на которую ответ найден, — подумал я про себя. — В прошлом даже Чернецов заметил, что хантейские идолы имеют явно европеоидные черты. Подойдя ещё ближе, я поприветствовал стихиалью поклоном и мысленно поблагодарил за оказанное высокое доверие. И вдруг, мне показалось, что в глазах идола мелькнула добрая усмешка.

«Неужели, я не всё сказал? — возник вопрос в сознании. — Ну что ж, скажу то, что меня беспокоит, но не мысленно, а на словах».

Я отступил на шаг от лабаза и в лицо идолу, как живому человеку, сказал:

— Тебе, конечно, известно, что только что со мной на болоте было. Знаешь ты и то, что в лесу меня поджидает вселившийся в медведя Дух древнего шамана. Если ты ко мне хорошо относишься, то прошу тебя, дай силу мне выжить и выручить проклятых людей. Сколько веков они ждут помощи, а никто им её дать не может.

Закончив свой монолог, я посмотрел в лицо кумира, и мне опять показалось, что идол на секунду ожил. Я увидел своими глазами кивок его горбоносой головы! Перестав всему удивляться и невольно поклонившись кумиру, я подошёл к подставке с оленьими рогами и положил свой платок на другие, лежащие на развилке деревянных рогов, такие же чёрные с яркими цветами платки. Потом из стопки достал нижний и, сложив, сунул его за пазуху. Отойдя на несколько шагов, я ещё раз поклонился кумиру и мысленно поблагодарил его за помощь.

Когда я переходил болото мне показалось, что вокруг него стали выть волки и раздались душераздирающие крики. Подойдя к «Буранам», я увидел сидящим на одном из них Лисака Павловича. Взглянув на меня, шаман встал и покачал головой:

— Я всего ожидал, Гера, но не такой реакции тёмного!

— Что ты имеешь в виду? — спросил я его.

— Ты вот что мне скажи, — не обращая внимания на мой вопрос, посмотрел мне в глаза Лисак Павлович. — Как так случилось, что уцелело на болоте твоё сердце? Ты же не шёл, а полз! И сердце такую нагрузку вынесло?!

— Не знаю, — пожал я плечами. — Как-то оно у меня устояло. Хотя трудно было…

— Не трудно, а вообще невозможно. Но ты «концы» не отдал? То, что тебе удалось преодолеть не под силу ни одному человеку. Видел бы ты, что на болоте когда ты шёл, творилось! Я пытался тебе помочь, но где там! Укатало и меня, еле отдышался.

— Что же ты не обратился за помощью к Юган-Ики? — спросил я шамана.

— А ты почему не обратился? — задал он мне встречный вопрос.

— Наверное, потому что чувствовал свою силу.

— Но откуда она у тебя?

— Может оберег старой эвенкийской шаманки? — посмотрел я на Лисака Павловича.

— Оберег у тебя хороший, но не в нём дело. Кто-то тебя вёл, дружище! Раздвигая впереди твоих лыж всю их свору, — кивнул головой шаман на болото, — прорисовалась сущность необычайной силы. Ты хоть знаешь, кто это был?

— Не знаю! — растерялся я. — И представления не имею.

— Конечно, не имеешь, — засмеялся Лисак Павлович. — Если это был ты сам из будущего.

От слов шамана я растерялся.

«Я сам, да ещё и из своего будущего? Что за абракадабра?»

— Вот что, подожди меня здесь, я скоро вернусь, — снова вставая на лыжи, сказал Лисак Павлович. — Схожу за твоим подарком от Юган-Ики.

— Что это ещё за подарок? — спросил я.

— Увидишь, без него тебе не выжить.

Сказав загадочные слова, шаман направился к капищу. Через минут сорок он вернулся с каким-то свёртком.

— Вот, забирай, оно теперь твоё, — подал он мне принесённое.

В руках у Лисака Павловича было старинное ружьё. Стволы из дамасской стали, массивные курки и красная из французского ореха ложа. Я взял раритетное ружьё в руки и прочитал золотыми буквами написанную на стволах надпись: «Его Величеству императору Российской империи Николаю II от германского императорского двора. Мастер Берела 1903 год». Буквы еле видны, но читать их было можно.

— Как оно оказалось в Сибири, а не в музее? — посмотрел я на шамана.

— Наверное, досталось хантам от белогвардейцев, — улыбнулся тот. — Двенадцатый калибр, ружьё мощное. В нём сила Юган-Ики. С него можно убить чёрного медведя, с другого ружья — нет. И благодари за подарок не меня, а духа реки, — сказал шаман серьёзно.

Глава 28. Чёрный медведь