Книга 3. Пути. Дороги. Встречи

— Не столько храм Сварога, сколько циклопическая крыша и стены платформы, Ар. Из народных преданий можно сделать вывод, что в обеих древних мировых войнах войска северной империи располагались против западного противника Атлантиды как на юге Европы, так и на севере Африки. Примерно то же самое написано и у Платона. Философ не ошибся, именно на юге Балканского полуострова и стояла сильная армия Ора, именно её отождествили египетские жрецы храма богини Нейт из Саиса с древними праафинянами. Думаю, ты понимаешь, что к поздним афинянам, полуахейцам-полударийцам северные витязи не имели никакого отношения. Египетские жрецы рассказали Солону, родственнику Платона по матери, что Египет вёл войну с Атлантидой на стороне праафинян. Это на самом деле так и было, с той лишь разницей, что Египта — страны Кеми двенадцать тысяч лет назад на Земле не существовало. Вывод однозначен — вместо египетских войск в дельте Нила стояла армия ориан. Теперь подумай: одна армия в Европе, другая на юге в Африке. Если учесть, что вместо Средиземного моря в те далёкие времена по всей низменности от современного Гибралтара до Ливана простиралась цепь пресных заболоченных озёр, то всё становится на своё место. Эта заболоченная низменность разрывала связь между северной и южной армиями. Следовательно, между ними должен быть пункт синхронизации действий. Если точнее — штаб для управления обоими воинскими контингентами. Взгляни на карту. Видишь, где расположен Ливан? В стратегическом плане это самое удобное место для сосредоточения высшего командования. Здесь недалеко от командного бункера находился и лагерь нашего резерва. Ты его лагерь принял за город. Вообще-то это и был военный город. Самая кровопролитная битва с нашествием с Запада произошла у наших предков не в Европе и не в Африке, а на дне современного Средиземного моря. Как раз напротив Ливанского побережья. Очевидно, основные силы Атлантиды рвались напрямик к координационному сердцу всех трёх орианских армий. Но, как написал Платон, праафиняне одолели армию противника. В наше время трудно сказать, почему воды Атлантики прорвались в Средиземную низменность. Может, атланты в отместку за нанесённое им поражение применили сейсмическое оружие, а может, это случилось из-за использования орианами оружия космического. Важно то, что произошло: воды океана поглотили армии арктов — армии народа победителя. Об этом хорошо написано у Платона. Вот почему Баальбекский храмовый комплекс во вторую войну миров так и не был разрушен. После великой катастрофы некому его стало разрушать. Судя по твоему видению, ты был одним из тех, кто управлял орианскими армиями. Или был очень близок к управлению. Фактически, это одно и то же.

— А почему на ступенях храма я видел бегущих ко мне двух девушек? — спросил я Глебыча.

— Ты видел их и раньше — на палубе корабля. Что тут удивительного? Просто они тебя любили и шли с тобой до конца. Если мои девчонки вдруг тебя полюбят, — посмотрел старейшина на своих смутившихся дочурок. — Они тоже пойдут за тобой до самого погребального. Так я говорю или нет?

— Так. Наверное, — отозвалась Светлена.

— Всё дело в любви, но, как я вижу, тебя пока любить не за что, — улыбнулся в бороду отец красавиц.

На этот раз смущаться пришлось мне.

— Подсознание показало сознанию и флот атлантов. Я наблюдал его со скалы. Огромный страшный флот! Корабли с тремя таранами, расписанные, многопалубные! — перевёл я разговор на другую тему.

— Это ещё один эпизод перехода глубинного в область сознательного. Что ещё ты видел? — посерьёзнел Добран Глебыч.

— Какое-то кочевье. Степь на высоких колёсах кибитки. Стада лошадей, коров, овец и расстрелянные из луков лохматые нелюди. Эти лохмачи не то неандертальцы, не то питекантропы пытались организовать охоту на домашних животных. Потом видел кровавую битву. Мои соплеменники, закованные в роговую броню, на покрытых доспехами конях сражались с огромным войском. Не то древних китайцев, не то монголов. И мы победили. Похоже, я был один из предводителей армии белой расы.

— А кем ты себя видел во время кочевья? — спросила Светлада.

— Кажется, князем или военным вождём. Потому что дал команду на тотальное уничтожение нелюдей-дасью.

— Ну а дальше что?

— Тоже видел себя вождём, может, князем. Только руководил я не войском, а праздником зимнего солнцеворота. Помню на яру реки город. Сначала праздник шёл на льду, потом увидел столы с яствами и хороводы в каком-то зале, — нехотя ответил я.

— Значит, вождь. Везде на своем месте, — задумался старейшина, — Цепь служения своему народу не прервалась. Всегда воплощался там, где хотел. Среди соплеменников. И опять ты появился на свет в России. Как раз там, откуда всё начинается.

Последние слова Добрана Глебыча я не понял.

— Что начинается? Ты о чём?

— Начинается возрождение.

— Какое возрождение, когда мы все летим в пропасть? — удивился я. — Ты же сам мне показал будущее.

— О будущем у нас ещё не было речи. Я тебе показал, что происходит. Куда мы все валимся.