Книга 3 Вердана

Дядя верещал где-то по пути в ее комнату.
Господин Нинхау не смог добраться до покоев племянницы. Грохот с силой открытой двери заставил его замереть, и Вердана с мечом в руке вылетела на него во всей своей ярости.

– Пискнешь еще хоть слово, насажу на лезвие по самую рукоятку, пискля пустынная! – орала она. – Уймись!

Пискля пустынная – это был местный зверек, наподобие грызуна, очень маленький, но вредный, к тому же обладавший протяжным, режущим слух голоском. Полчища этих писклей совершали набеги на поля крестьян, где-то раз в год. Стайку несущихся на кормежку зверьков было слышно еще издали. Вредителей стремились уничтожить по пути к полям. Их истребляли в большом множестве, но избавиться от них не было никакой возможности. Глупые зверьки не понимали, что именно выдает их намерения, и с тем же визгом рвались к полям, чуя созревший урожай.

Сравнить господина Нинхау с этим существом было равносильно смертельному оскорблению, так ругались торговцы на местном базаре, имея в виду своих детишек.

Бедный господин Нинхау оцепенел с пяти шагах от двери. Не угроза испугала его, то был вовсе не испуг, именно сравнение его с этой самой писклей заставило дядю застыть на месте и впасть в отчаяние. Господин Нинхау вырабатывал свой дивный, по его мнению, утонченный голос, с юности, чтобы быть приятным в общении.

Он никак не мог осмыслить ее слова, в его голове, ну ни как, умещалось выслушанное только что порицание.

Вердана проследовала мимо него в зал, где слуги пытались пристроить платье обратно на почетное место.

– Погодите!

Стало пусто, и только топот сбежавших слуг нарушал тишину.

– Я его надену. Непременно надену.

Схватив наряд, она начала отрывать самые яркие и не гармонирующие с фоном куски, лоскутья летели в разные стороны. За лоскутьями последовали нелепые и узкие для ее рук рукава, потом слишком длинный подол.

– Урсу! – позвала она. – Зови! Кого там. Я буду одеваться!

К изумлению всех, кто участвовал в надевании императорского подарка на Вердану, а так же наблюдавшие тайком слуги были введены в недоумение. Вердана потребовала надеть этот наряд поверх ее одежды. По завершении ритуала одевания господин Нинхау почти лишился чувств, а старый Урсу с облегчением выдохнул и кивнул. Он жестом приказал удалиться всем слугам, они остались втроем. У него было немного времени, чтобы полюбоваться на госпожу. Урсу не разбирался в моде, но ему было приятно смотреть на статную, высокую хозяйку. К стати сказать, Урсу согласился с тем, что те куски ткани, которые она оторвала были совсем лишними. Вердана оставила цвета своего клана, пару синих лоскутьев на плечах, а рукава ее оранжевой рубахи от нижнего одеяния очень уместно смотрелись в замен оторванных.

Она скосилась на Урсу, он откровенно выдал свое впечатление.

– Нравиться? – серьезно спросила она. Слуга кивнул. – Иди за мной. До того, как уйду, хочу дать тебе поручения.

Вердана сделала шаг, наступила на подол, зарычала, рванула еще кусок, так чтобы ничто не мешало ходьбе, швырнула его в сторону и потом стремительно удалилась в сопровождении Урсу.

Господин Нинхау вздрогнул, ожил и кинулся на пол, распластавшись на остатках платья племянницы.

– Сумасшедшая! – прошептал он. – Варвар! Чудовище! Дикость! Безумная, совсем безумная! Горе мне! Горе нам всем! И это наша будущая императрица!

В отчаянии господин Нинхау стал собирать цветные лоскутики, когда все кусочки не поместились в его руках, он все бросил и стал выбирать самые яркие. Постепенно он увлекся лоскутками, рассматривал самые яркие, забыл о своем горе и грядущем позоре для рода, решив приспособить что-нибудь из обрывков для своего наряда. Он запихал несколько понравившихся за пазуху, а два тут же приспособил к своему парадному платью. Остатки, нужно сказать немногие он побросал обратно в сундук, закрыл крышку и засуетился, опасаясь опоздать во дворец.

Пока дядя "совершенствовал" свой наряд Вердана успела отвести Урсу в свою комнату, всучить ему обратно дневники со словами:

– Спрячь на место. Запри в той комнате. К вечеру отправь всех слуг их дому, полагаю, они готовы убраться отсюда из-за меня. Пусть никого не будет. Потом принеси в библиотеку все веши моей прародительницы, если не сможешь их расставить, как мы ставили, пусть будут на столе. Урсу, если я не вернусь завтра к вечеру, ты должен уничтожить записи и эти предметы.

– Но как же вы не вернетесь? Как я смогу?

– Сможешь. Должен. Или прогоню со службы, – пригрозила Вердана.

– Как же, госпожа! – взмолился слуга.

– Увидишь на крыше Рушалу, не удивляйся и не гони его оттуда. Ясно?

– Я сделаю, госпожа моя, – согласился Урсу.

– Вот и умница, – неожиданно мягко похвалила она, взял слугу за шею, потрепала по затылку, коснулась кистью клейма на лбу.