Книга 3 Вердана

Но "гость" последовал ее примеру и попробовал кушанье.
Виктор прикоснулся к еде из вежливости, но блюдо было соблазнительно вкусным. Он не ел нормальную пищу несколько лет. Кормиться подаяниями означало – жить впроголодь, есть что придется и когда придется. В качестве альтернативы ему был предложен обед в экзотическом старинном стиле в компании очень привлекательной девушки. В нем пробудился землянин с тоской по всему когда-то привычному, за давностью лет казавшемуся иллюзорным.

– Божественно, – вырывался у него невольный возглас.

– Я передам это своему повару, – удовлетворенно кивнула она и опять улыбнулась, но уже иной улыбкой, насмешливой.

Пока они молча ели, Виктор не мог оторвать взгляда от ее лица, усилием воли отводил глаза, чтобы не таращиться на девушку пристально до неприличия. Ее ситуация, видимо, не смущала. Она обратила внимание, как он борется собой, и спросила:

– Я вам кого-то напоминаю?

У Виктора снова пробежал холодок по спине, в вопросе он уловил некий подтекст.

– Нет. Мы не знакомы, – он с трудом выговорил это и смутился. – Вы очень красивы, а я давно не видел женщин.

Он вдруг вздрогнул и поправил себя:

– Земных женщин.

"Вспомнил Вердану", – подумала она, и ей стало неприятно от этой мысли.
Он стала снова пугающе серьезной. Виктор хотел продолжить трапезу, но неловкость положения вогнала его в ступор.

– Расслабьтесь, вы меня действительно никогда не видели, – сжалилась Эл и снова заметила, что чувствует себя хозяйкой положения.

Она была голодна, а впереди беседа, которая могла затянуться. Поэтому она подала пример "гостю" и принялась за еду. Он помедлил и тоже стал есть. Эл постепенно насытилась, стала медленно жевать, как делала обычно, наслаждаясь пищей, а человек напротив только вошел во вкус и ел быстро и с не меньшим удовольствием, чем она. Он ел и время от времени улыбался ей и кивал головой, очень редко вставляя восклицания и похвалы обеду.

Эл перестала есть и наблюдала за ним с интересом, на лице ее было приветливое выражение, а внутри происходила борьба, о которой ее собеседник пока не должен знать. С одной стороны ей было жаль этого повидавшего не мало трудностей и страданий человека, с другой она взирала на него с позиции судьи. Она еще не решила, как поступить с ним, поэтому была рада любой отсрочке.

– Все святые, как же это хорошо, – сладко произнес он и обвел стол с уничтоженными наполовину угощениями. – Такое возможно. Вы не представляете, как давно я не видел и не ел ничего подобного. Да ведь никогда не ел!

– Почему же, мне хорошо известно, кто вы.

Она бросила фразу словно невзначай, но попала точно в цель. Наблюдатель напрягся.

– Вы знаете, кто я? – он растерялся. – Впрочем, зачем я спрашиваю. Вы вытащили меня с планеты. Должны знать.

– Да. Рада бы пребывать в неведении. – Снова он уловил в ее реплике двойной подтекст.

– Мы на базе? А это все выдумка? Умелая выдумка ваших врачей, – ужаснулся он.

Эл вздохнула, отпила напиток из высокого бокала, повертела бокал в руке.

– Если бы так, мне было бы проще играть роль приветливой хозяйки. Но, увы, ваши предположения ошибочны, как сказал бы один мой друг. Вы на борту моего судна. Мне нужно поскорее принять решение относительно вас.

– Меня? Вы? – Он совсем растерялся.

– Да.

Ответ был слишком коротким и не устраивал наблюдателя.

– Объясните, умоляю, – произнес он недоуменно. – Я искренне не понимаю, как и почему здесь очутился. Я не помню.

Эл опять стало его жаль.
Виктор помрачнел, смотрел на нее с тоской в глазах. Он снова вспомнил свое первое впечатление, когда испугался ее появления и сурового взгляда.
Эл сжалилась и подняла руку.

– Успокойтесь. Успокойтесь, пожалуйста. Здесь вам нечего опасаться. Я объясню.

– Я уже и сам догадываюсь. Вы выполняете поручение Галактиса, – хмуро сказал он.

– Да, – кивнула она. – Я медлила с объяснениями, потому что передо мной встала дилемма, разрешить которую без вашего участия я не могу.

Она сделал жест, остановив его дальнейшие расспросы.