Книга 5_Слезы на камнях

– И вообще, если бы богиня снегов хотела наказать город, Она сделала бы это иначе, – проговорил Лигрен.

– Как, например? – в глазах Евсея зажегся интерес, в то время, как в его голове вместе с легендой уже начала складываться сказка. А сказка должна была отличаться от яви, но, в то же время, не далеко уходить от правды в своем предчувствии истины.

– Заморозила б город.

– А как же магическая сила…

– Что сила человека, даже Хранителя, рядом с могуществом богини? А еще Она могла бы погрузить всех в сон… – задумчиво продолжал Лигрен. – Вечный сон…

– Лекарь, – Шамаш смотрел на него с укором. – Зачем доливать огненную воду в костер чужих страхов, который и так полыхает ярче луны? Этим людям ведь придется жить со всем этим.

"Ничего с ними не произойдет", – проворчал волк у ног бога солнца. Он был недоволен тем, что дети огня надоедают повелителю небес вопросами, вместо того, чтобы дать ему отдохнуть.

"Ты знаешь?" – Шамаш повернулся к нему, коснулся рукой рыжей пушистой головы.

"О планах госпожи Айи – нет, – подняв морду, он взглянул на бога солнца с задумчивой грустью. – Она… Она не такая, как ты. Ей по душе тайны, секреты, заговоры… " "Я уже слышал это… Но почему тогда ты так уверен?" "Ну… Богиня снегов любит причудливые судьбы, хитросплетения сна. А тут все уже ясно… И, потом, я не чувствую больше духа Ее присутствия в окрестных землях. А если Она ушла, то уже не вернется".

"Жаль, что я не смог с ней поговорить…"

"О том, что здесь происходило?" "Нет. В конце концов, это не мое дело… – он прикрыл глаза, отдыхая. – Единственный, кто меня беспокоит…" "Мати? Ты волнуешься за нее? – Хан слишком долго был рядом с богом солнца, чтобы научиться Его понимать. – Не надо, хозяин, госпожа Айя всегда относилась к ней по особенному. Я уверен – богиня меньше всего хотела причинить ей вред. Она не думала, что Мати испугается дракона. Может быть, Она просто собиралась встретиться с ней, поговорить… Не знаю…" "С ней что-то происходит…" "Не беспокойся, хозяин, это нормально. Она просто взрослеет и… Взрослеет…

Однако, если ты хочешь, я поговорю с Ней. Но потом. Позже. Когда караван покинет город. И когда тебе станет лучше. Когда твои раны заживут".

"Это так заметно?" "Что ты ранен? Да. Я ведь все-таки зверь и чую дух крови".

"Ладно. Раз ты считаешь, что малышке ничего не угрожает…" "Конечно, нет!" "И вот еще. Будешь говорить с ней, скажи – я не хотел нарушать ее планов. Просто…

Так получилось… И я прошу у нее прощения…" "Хозяин, право же, это лишнее! Она так сильно тебя любит…!" Шамаш кивнул, а затем повернулся к горожанам, чуть заметно улыбнулся, наконец увидев их глаза, не затылки. Однако это была не смелость, скорее наоборот – страх, когда они ждали решения своей судьбы.

– Господин…

– Живите в мире со своей душой, не ища вины и не ожидая наказания, – наконец, решив, что пришло время для прямого ответа на так и не заданный вопрос, проговорил Шамаш.

– Ты… Ты не гневаешься на нас?

– Нет, – и, все же, караванщики, которые в отличие от горожан, хотя бы немного понимали Его, почувствовали в голосе небожителя какое-то отрешенное безразличие.

Или, может быть, это была усталость. Столь сильная, что Он не мог ни о чем думать, ища лишь тишины и покоя.

Лигрен недовольно качнул головой. Он знал, как ранимо людское тело, даже если оно – всего лишь телесная оболочка для небожителя. Душа лекаря трепетала, сердце сжималось, ему хотелось… он считал себя обязанным сделать хоть что-то… Но что он мог? Ведь смертный не властен над волей богов. Все, что ему оставалось – ждать, когда к поляне подойдет караван. И поэтому… – "Поторопись, Атен, поторопись!" – мысленно повторял он вновь и вновь, вглядываясь в просветы между деревьями.

Глава 24

Шамаш сидел на краю повозки, опершись спиной о деревянный каркас. Полог трепетал от легкого ветерка, наполняя воздух серебряным звоном множества крохотных колокольчиков. Вокруг расстилались бескрайние матово-белые просторы снежной пустыни, по полотну которых вились крошечными змейками веселые и беззаботные воздушные духи. Небеса были удивительно высоки и их глубокая синева пьянила, словно вино.

Повозка двигалась медленно, плавно, словно лодочка по глади озера или колыбель в далеком детстве, которая,покачивалась, успокаивая, усыпляла, хороня от всех бед и невзгод, убеждая в том, что их нет и больше никогда не будет.

Своими мыслями, духом Шамаш был так далеко от каравана, что не заметил, как к нему подошел Атен.

Движения хозяина каравана были скованны. В каждом шаге чувствовались напряжение и нескрываемая тревога. Меньше всего на свете он хотел беспокоить повелителя небес. Все последние дни как страстно караванщик ни желал увидеть господина, убедиться собственными глазами, что с Ним все в порядке, поговорить, он упрямо заставлял себя обходить повозку небожителя стороной, чтобы случайным шагом, вздохом или мыслью не нарушить Его покой.