Книга 5_Слезы на камнях

Молодые волки закружились, стремясь попасть лапой по взвившимся над землей маленьким снежным вихрям, поймать. И никому даже в голову не пришло испугаться.

Никому, кроме Хана.

Золотой волк замер на месте. Его глаза приковало к себе белое полотно, укрывавшее землю, пасть приоткрылась, словно от удивления.

"Что ты? – его подружка, Кинха, замерла рядом, но лишь на мгновение, чтобы спустя его припасть к земле, заигрывая, зовя за собой: – Ну же, бежим! Это так весело – играть с невидимкой…!" "Хан! – мимо него, словно на крыльях ветра пронеслась Шуллат. – Не отставай! – отбежав на какое-то расстояние, она обернулась, видя, что брат не последовал за ней, вернулась обратно, легла рядом с Кинхой: – Почему ты вдруг переменился, помрачнел? Ведь только что нам всем было так весело! Нам весело до сих пор! Если ты потерял веселье, иди к нам, мы поделимся с тобой своим!" Но волк, казалось, не слышал ни ту, ни другую. Пробудившиеся вдруг воспоминания навалились на него, прижимая к месту, не давая сдвинуться, стиснули, не выпуская ни на миг из своих лап.

"Так уже было когда-то, я помню…"

"Когда!"

"Во сне…" "Во сне!" – казалось, волчицы смеялись над ним.

Право же, для них он выглядел в этот миг таким забавным в своем страхе: сильный могучий волк, боявшийся неизвестно чего, врага, которого и не было вовсе!

"Идем же! Пока игра не закончилась!" – вновь стали звать его за собой волчицы.

Но тщетно.

"Это не игра", – с каждым новым мигом волк становился все мрачнее. Его глаза, в которых таилось беспокойство, уже внимательно обшаривали все вокруг, ища если не врага, то подтверждение своим предчувствиям.

"Что же тогда?" – те никак не могли его понять. Может быть потому, что им не хотелось прощаться с тем легким игривым чувством, во власти которого они оставались до сих пор, погружаясь в хлад настороженности, страх ожидания опасности.

"Это…" – не договорил, он замер, медля с ответом, может быть, боясь призвать врага его именем, или же не решаясь принять то, во что так не хотелось верить.

"Несущая смерть!" – разнесшийся над пустыней вой-предупреждение тем, кому суждено выжить, и плачь по обреченным на смерть, заставил всех вздрогнуть, замереть на месте, мгновенно позабыв об игре, чтобы затем, миг спустя, сломя голову броситься на бархан, с которого их звал вожак, инстинктивно стремясь туда, где казалось безопаснее всего.

"Скорее!" – Хан поспешно сорвался с места, ведь им, оказавшимся дальше всех от вожака, предстоял долгий путь.

"Спешите!" – подгонял их вой вожака, к голосу которого присоединилось рыдание матери стаи, знавшей, предчувствовавшей, что ей предстояло расстаться с кем-то из своих детей.

Спасение было так близко! Но тут…

Снега под лапами разверзлись, из их чрева вырвался ветер, отбросивший волков в разные стороны, залепляя мокрым снегом им глаза, уши, набиваясь в носы горьким едким духом, от которого хотелось чихать…

"Что остановились? Бегите!" – заставил их вскочить на ноги рев вожака, который продолжал стоять на безопасном удалении, зная, что стоит ему сделать хоть один шаг навстречу Несущей смерти, за ним последует вся стая, чтобы погибнуть, но не жить, видя в глазах других отражение своей трусости.

Между ними лежал разлом – глубокий, как сама бездна, но не особенно длинный.

Волчицам казалось, что достаточно перепрыгнуть через него – и они будут в безопасности. Они сгруппировались, готовясь к прыжку…

"Нет! – взвизгнул Хан, память которого вспыхнула озарением. – Замрите! Не двигайтесь! Она чувствует только движение!" Те оглянулись на молодого волка, затем вновь обратили свой взгляд на вожака, который продолжал звать их, видя единственное спасение в бегстве.

"Послушайте меня! – в отличие от предводителя Хан не приказывал – он просил довериться ему. – Эта тварь уже здесь. Она над землей!" "Мы никого не видим", – те закрутили головами, ища врага, которым с начала времен и до их конца родители пугали и будут пугать детей, не забывая этот страх до самой своей смерти.

"Конечно, ведь она невидима!" "Да… – Шуллат прижалась к снегу, прося у него защиты, которую не мог дать никто из живых. Сколь бы странные вещи ни говорил брат, она ему верила. Потому что знала, кто он, вернее – кем он был до того мгновения, когда решил, подчиняясь зову крови, сменить свою судьбу. – Да защитит нас богиня…" – она опустила морду, закрыла глаза, боясь, не желая увидеть то, что могло произойти.

"Я…"-Кинха не знала, что ей делать. Ее словно разрывало на части: вой отца звал к себе, свист друга просил остаться. Друга, с которым она была готова разделить эту жизнь. Но не смерть. И она прыгнула вперед.

Тотчас к ней метнулось нечто – толи тень, толи сгусток воздуха – которое, не обретая очертаний, коснулось бока волчицы. Всего на мгновение. Но спустя его жизнь ушла. На землю тяжело упало мертвое тело.

"Нет!" – Хан был готов броситься к подруге, но его остановила сестра, которая, прижав лапами, грудью к снегу, взяла зубами за горло, не позволяя двинуться вперед.