Книга 9. Пожиратель Драконов. Часть 3

— С такой, что ты проиграл! Твой избранный десяток не выдержит против почти втрое превосходящих числом магов Цердота. Майигу, с которыми ты заключил сделку, мертвы. Ты не сможешь закончить ритуал без фокусирующего круга, оставшегося в тюрьме, а мы тебя туда не пустим. Сдайся и именем Данброка я обещаю тебе справедливый суд!

— Данброка? — Луарий расхохотался почти именно так, как, по моим представлениям, должен смеяться безумный гений-злодей. — Ничего мне от него не надо! Трус, слабак и самая большая пустышка в мире!

— И чем он тебе так не угодил?

Даже если бы я не искал момента, когда Луарий отвлечётся или расслабится, чтобы нанести удар, мне был реально интересен его ответ на этот вопрос. Одно дело — восставать против тирана и деспота, или, наоборот, против слабого лидера, ведущего свой народ в никуда.

Но Данброк не относился ни к первым, ни ко вторым. За время нашего недолгого общения я проникся к нему искренним уважением. И как минимум он заслуживал благодарности от людей мира Драконьих Островов за то, что между своим народом — Майигу, и человечеством, выбрал именно человечество и продолжал его поддерживать до самого конца.

Его можно было не почитать и не любить, он в принципе этого и не требовал. Но восставать против него и даже заключить союз с Майигу других миров ради того, чтобы добиться поражения Данброка? Почему и ради чего?

— Он остановился! — воскликнул Луарий таким тоном, будто бы искренне верил, что эта пара слов всё нам объяснит. Однако после пары секунд тишины всё-таки продолжил. — Во всём Содружестве он — один из сильнейших Руйгу. Он — истинный дракон, которым на роду написано величие. Он даже сумел добиться того, что мир Драконьих Островов остался сам по себе, не войдя ни в одну из фракций Байгу.

— Пока что я слышу только хорошее, — искренне недовольным тоном пробурчал Кассий.

— А я и не говорил, что это — что-то плохое. Вот только имея столько преимуществ, столько возможностей, столько ресурсов, он не стал двигаться дальше, а остановился. Закупорил наш мир, превратив его в грёбаный курорт для иномирцев, отгородился от управления, передав нам полномочия, и погрузился в праздность! Он уничтожил свои амбиции, и, возможно, на это мне было бы плевать, если бы вместе со своими амбициями он не похоронил и МОИ!

— Ты серьёзно сейчас? — в голосе старика зазвучал гнев.

Но Луарий его уже не слушал.

— Имей он желание, смог бы за пару тысяч лет стать Байгу, возвыситься. Наш мир больше не был бы закрытым ото всех аквариумом, он превратился бы в один из величайших миров Содружества! Невероятные магические технологии, огромные ресурсы, знания, о которых мы пока что можем только мечтать! Представь, старый ты маразматик, библиотеки, содержащие в десятки раз больше знаний, чем ты накопил за всю свою жизнь, представь возможности, которыми мы могли бы пользоваться! Мы сами могли бы стать Майигу, я мог бы стать БОГОМ!!! Мог бы властвовать над народами и мирами! Но из-за грёбанной лени и трусости Данброка всё, что я получаю — эта задрипанная башня посреди пустоты!

— Так свалил бы, — пожал я плечами. — Не думаю, что для тебя было бы сложно пройти через портал в иной мир, в том числе и в один из основных миров Содружества.

— И потерять всё, что я приобрёл тяжелейшим трудом⁈ Силу и влияние? Начинать с нуля после полутысячи лет усилий? Думай о чём говоришь, мальчишка!

— Может быть Тим и молод, — проговорил Кассий холодным, безэмоциональным голосом, какого я от него ещё никогда не слышал. — Но я видел, какой он внутри. И я уверен: может пройти пятьсот, тысяча, пять или пятьдесят тысяч лет, но он не опустится до твоего уровня. Хотя бы потому, что ты упал на самое дно, Луарий. Ты — трус, а вовсе не Данброк. Его выбор — его право. Он победил в величайшей войне этого мира, и ни ты, ни я, ни кто-либо другой не могут осуждать его за то, как он выбрал проводить свои дни победителя. А ты, взращённый им, выпестованный им, получивший от него и свою силу, и свой статус, и свои пять сотен лет жизни и молодости — ублюдок и слабак, раз способен в своих недовольствах и бедах винить лишь других, а не себя. Ты просто жалок. И только когда Данброк будет выносить тебе приговор, ты поймёшь, насколько.

— Ты можешь говорить что угодно, старый маразматик, — захихикал Луарий. Слова Кассия явно не тронули ни единой струнки в его душе, слишком он был погружён в собственную ложь. — И, признаю, шансов у меня победить вас обоих, при этом защищая тело для нисхождения Руйгу, нет почти никаких. Вот только почему ты думаешь, что фокусирующий круг в тюрьме — единственное место, подходящее для исполнения ритуала⁈

Мигнув на скорости, которую я до сих пор мог уловить лишь с огромным трудом, Луарий появился на том месте, где до нашего боя с Майигу находился пьедестал Данброка.