Книга аэда

– Нет, когда мы общались с Агнедой, я не знал никого с таким именем… – Оруба Матар стал еще более задумчив и мрачен. – Я устал сегодня, давайте продолжим, когда вернусь из Ксантии. Я расскажу про наше детство и постараюсь ответить на ваши вопросы: я не в силах уважать Агнеду после его выходки, но и не признавать его гений тоже не могу. Биография таких людей обязана быть описана во всей полноте их величия и низости.

* * *

Праздники отшумели, и Даврос снова стоял на пороге дома, когда-то принадлежавшего Агнеде. В этот раз он не стал тратить время на прогулки: уж очень силен был мороз.

Дверь открыла горничная.

– Даврос Мао, биограф, – представился он. – Господин Матар должен был предупредить обо мне, я пришел пофотографировать.

– Здравствуйте, господин Мао. Господин Матар просил передать вам это письмо, – и девушка протянула Давросу конверт, лежавший на комоде.

Бумага обожгла ему руки. Он поспешил в гостиную, где они беседовали с бывшим другом Агнеды неделю назад, и торопливо достал исписанный лист.

* * *

«Здравствуйте, господин Мао! Перед отъездом я много размышлял о нашем разговоре: хотя это вы пришли ко мне за сведениями об Агнеде, но, по сути, не я вам, а вы мне открыли много нового. У меня предчувствие, что мы уже не встретимся, поэтому я счел очень важным написать о том, о чем не решился рассказать.

Итак, три года назад Агнеда открыл Ксантию. Наверное, я стал единственным мастером-аэдом, который проигнорировал это событие. Я не хотел замечать открытие Агнеды. Оно стоило мне слишком дорого. Он же искал примирения: писал письма, приглашал поехать вместе на раскопки, просил своих секретарей писать и звонить моим, приходил к моему дому (тогда я жил не здесь).

Ровно два года назад, вечером, накануне первого дня саоррана, горничная сказала, что со мной безотлагательно желает поговорить старший дознаватель 9-го Сайтэррского отдела Саргата. Я очень удивился, конечно, но отказать во встрече такому посетителю не мог. Дознаватель сообщил, что Агнеда Руквола пропал без вести в ночь после возвращения из предполагаемой Ксантии при очень странных обстоятельствах, и расспрашивал о его последних научных изысканиях. Но что я мог сказать, кроме того, что уже год как прекратил с ним всякие отношения?! Тогда дознаватель попросил меня проследовать в дом Рукволы. Там мне показали кабинет. Дознавателю даже не пришлось пояснять, на что обратить внимание: письменный стол, который я знал со студенческих времен, верный спутник Агнеды с самого начала его пути аэда, стал почти неузнаваем. Дубовая порода столешницы преобразилась в альгирд. Я не знал, как объяснить дознавателю природу возможных штудий Рукволы, которые привели бы к такой метаморфозе дерева.

Дознаватель показал мне статью, которую Агнеда начал в ночь своего исчезновения. Я обрадовался, надеясь найти ключ к произошедшему со столом, так как не сомневался, что и исчезновение Агнеды, и появление альгирда связаны с какими-то новыми изысканиями моего бывшего друга. Но статья была прервана на полуфразе и завершалась руной Жнеца, известной еще как руна Всадника. Я ожидал увидеть в работах Агнеды любые руны, даже самые фантастические, только не ее. К чему и зачем Агнеда написал руну, отражающую несуществующий узор дхарм в нашей одной из возможных вселенных, я даже и предположить не мог, тем более растолковать эту странность дознавателю.

Так мое участие в расследовании исчезновения Агнеды закончилось. Следствие не прилагало усилий в его поиске: со студенческих времен Агнеда имел репутацию политически неблагонадежного участника оппозиционных акций, и даже слава великого ученого в Шести мирах нашей одной из возможных вселенных не искупила эту его вину в глазах антарионского правительства. Даже, скорее, наоборот, усугубила ее: его мнение стало слишком уважаемым в среде студентов и могущественных аэдов, и это делало Агнеду опасным. Дело закрыли и опубликовали резолюцию о том, что великий мастер аэдического искусства, почетный профессор аэдических университетов пяти миров и профессор Сайтэррского аэдического университета имени великого стратега Каоры Риццу, Агнеда Руквола намеренно скрылся, используя неизвестные руны, чтобы не выплачивать огромные игорные долги.

Но я не могу успокоиться до сих пор. В моих глазах он не заслуживает никакого прощения за то, что сделал с Лисантэ. Но я убежден, что с исчезновением Агнеды как-то связана Ксантия. И мне совестно из-за того, что я не изучал ее вместе с ним. Возможно, если бы я был рядом, то спас бы Агнеду от чего-то темного, потому что всю нашу жизнь, с самого детства, я всегда был рядом! Я не смог его защитить от него же самого лишь однажды – той ночью в «Удаче в кармане».

Я уверен, что исчез он не по своей воле: Агнеду можно обвинять во многом, но только не в бегстве от трудностей, долгов и кредиторов. При всей своей низости он не оскорбил бы свое великое мастерство столь трусливыми целями. Да, мы не были друзьями в последний год! Да, у меня не было перед ним ни одного обязательства! Да, возможно, он получил то, что заслужил! Но все же, все же, все же…