Книга алхимика

В следующую пятницу в двух мечетях на окраине города опять приключилась беда. В одном случае монах, в другом — монахиня снова во время молитвы принялись поносить ислам и Пророка. Виновных предали суду и сожгли. Во избежание погромов Азиз отправил войска с приказом оцепить христианский квартал. Не в силах пробиться сквозь ряды солдат и отомстить обидчикам, разозленная толпа мусульман отправилась в еврейский квартал и подожгла синагогу. Азиз ввел в городе комендантский час.

Это не предотвратило дальнейших происшествий. В центральной городской бане кто-то ударил ножом купца-христианина. Он, к счастью, выжил, мы с лекарем Исой успели его вовремя прооперировать. На следующий день группа молодчиков-христиан забила насмерть мусульманскую семью, державшую прачечную неподалеку от христианского квартала. На это раз толпа мусульман прорвала выставленное Азизом оцепление и сожгла часовню. Солдаты не стали вмешиваться и просто наблюдали за происходящим. Скорее всего, их напугал размер толпы. Погромщики же истолковали бездействие войск как разрешение властей творить все, что вздумается. Начиная с этого момента события вышли из-под контроля.

С наступлением темноты улицы, в нарушение комендантского часа, наполнялись бандами христиан и мусульман. Были новые жертвы и новые поджоги. В еврейском квартале изнасиловали дочку раввина. Христиане обвиняли мусульман, мусульмане — христиан. Виновных так и не нашли.

Эмир, вызвав к себе епископа, верховного раввина и главного факиха, приказал им подписать совместное обращение к народу, осуждающее бесчинства. Документ призывал и евреев, и христиан, и мусульман жить в мире со своими соседями, ссылаясь на давние традиции веротерпимости, бытовавшие в нашем эмирате. В обращении говорилось, что с теми, кто сеет ненависть к иноверцам, разговор будет короткий.

Однако время было упущено. Пока эмир беседовал с раввином, епископом и факихом, шестеро христианских монахов ворвались в маленькую мечеть неподалеку от городских ворот, связали муллу, осквернили михраб, а потом, взяв с минбара Коран, испражнились на святую для каждого мусульманина книгу. На полу молитвенной залы они нацарапали изображение Мухаммеда, пририсовав ему фаллос и рога. Каким-то образом мулле удалось сбежать и позвать на помощь. Двух монахов собравшаяся толпа разорвала на клочки, а четверо сдались подоспевшему конному патрулю. Один из монахов оказался братом Иакова Лукасом.

Их пытали в застенках эмира. Азиз, председательствовавший на суде, куда явилось почти все мусульманское население города, зачитал полученные признательные показания. За городскими волнениями стояла Кастилия. Азиз сообщил о заговоре, задуманном слугой Альфонсо Элдриком и братьями Иаковом и Лукасом, которые на протяжении многих лет шпионили в Мишкате, находясь на службе Кастилии. Целью заговора было восстание, а чтобы оно вспыхнуло, братья сеяли ненависть между христианами, иудеями и мусульманами. Весь последний год Иаков прожил в монастыре, забивая доверчивой братии головы, суля рай и прощение совершенных на земле грехов. Этим монахам предстояло стать факелами, от которых должно было заняться пламя войны. Сочувствовавшие им христиане лишь ждали сигнала к мятежу.

Азиз на суде обратился к мусульманам с зажигательной речью:

— Неужели вы думаете, что эти съежившиеся от страха мерзавцы, которых вы видите перед собой, действовали в одиночку? Их сторонники, что живут в нашем городе, долгие годы плели заговоры. Кто знает, сколько на самом деле христиан на их стороне? Кто знает, какие злодейства они успели замыслить и сотворить, пока мы в наивности своей наслаждались сладким сном доверчивости и терпимости? Бдите, жители Мишката, ибо среди нас враги. Они могут быть нашими соседями, с которыми мы здороваемся как с друзьями каждый день по дороге на базар. Они могут быть купцами, у которых мы покупаем товары. Это неблагодарные твари, пользующиеся нашим расположением и доверием. Мы думали, что они преданы нам, но они служат Кастилии. Братья! Жители Мишката! Нам надо отыскать предателей, всех до последнего, и пока мы этого не сделаем, нам не будет покоя. А когда мы их найдем, то покараем их так же, как и четырех злодеев, которые перед вами, и помощью в том нам будут ножи, крючья и пламя. И мы не остановимся, пока не отчистим наш город от врагов-христиан.

Сразу после оглашения вердикта горожане, разметав стражу, схватили четырех приговоренных монахов и потащили их на центральную площадь. Не дожидаясь палачей, толпа четвертовала осужденных и предала их останки огню.

Азиз наблюдал за всем этим с крыши суда. Он отмел предложения военачальников остановить толпу, направлявшуюся в христианский квартал. Принц стоял и смотрел.

Я не знаю, придумал ли Азиз все сам, или его кто-то надоумил, но в этот день он совершил переворот. Благодаря политике расчетливого невмешательства он подгреб под себя всю власть в государстве. Начиная с этого момента Абу лишь именовался эмиром, а на деле правил визирь.