Книга ангелов

– Это больше не играет никакой роли. – Я не хочу, чтобы они ссорились. Ситуация и так непростая. Но если Феникс будет злить Кассиэля, тот запретит мне ходить в библиотеку. – Может быть, мы должны сойтись на том, что каждый должен заниматься своим делом. Я люблю бывать здесь, а если ты хочешь остаться, – обращаюсь я к Фениксу, – ты должен прекратить провоцировать Кассиэля.

Феникс поднимает руки.

– Ты тут босс, тебе и решать, – сообщает он, разливая эспрессо по трем кружкам и растворяя в них много сахара. Одну кружку он передает Кассиэлю: тот с подозрением рассматривает содержимое.

– Это вкусно, – подбадриваю его я. – Этот кофе покрепче того, что подают во Дворце дожей.

Кассиэль делает небольшой глоток, а затем тут же допивает остальное.

– Можно мне еще?

Феникс ухмыляется и забирает его кружку. Кассиэль внимательно наблюдает за тем, как парень сначала наливает в чайничек воду, а затем засыпает молотый кофе.

– Это займет еще некоторое время.

– Я принес круассаны из Парижа, – Кассиэль передает мне пакетик. – Только два, но мы можем поделить их на троих.

Я разрезаю их на мягкие кусочки. Круассаны удивительно хорошо перенесли полет. Я с наслаждением откусываю немного и вздыхаю.

Кассиэль получает второй эспрессо, и мы принимаемся за завтрак. Хотя атмосфера все еще слегка напряженная, мне не кажется, что эти двое все еще мечтают перерезать друг другу горло.

– Я уйду ненадолго, – говорит Феникс после того, как мы убираем посуду. – Можно мне потом вернуться, чтобы проведать Тициана?

– Конечно. Он будет рад тебя увидеть.

Феникс кивает Кассиэлю и покидает дом. Интересно, может быть, он идет к моей матери, чтобы доложить об обстановке?

– А ты не можешь привести ко мне Фели? – спрашиваю я. – Я бы хотела с ней поговорить.

Кассиэль внимательно смотрит на меня. Неужели он понял, чем я занималась прошлой ночью? Исключено.

– Думаю, да. Мы можем прийти к ней домой.

Я киваю, хотя лучше было бы, если бы мы могли поговорить с ней наедине.

– Расскажешь мне об испытании? Есть ли уже фаворитка?

– Да, есть. Одна из девочек очень похожа на ключ.

Значит, ангелы скоро получат то, к чему стремились все это время.

– Что им надо было делать? – Кассиэль сегодня неразговорчив. – Все было так плохо? – добавляю я.

– Габриэль и Рафаэль медленно теряют терпение. Девушкам пришлось несладко.

– Как их проверяли?

– Не хочу вдаваться в детали. Это было ужасно, мои братья просто наслаждались мучениями девушек.

Больше Кассиэль мне ничего не расскажет.

– Ты устала или хочешь немного со мной потренироваться? Можем отправиться на пробежку после завтрака. Мне нужно движение.

Я поднимаю брови.

– Ты только что прилетел из Парижа в Венецию. Для тебя это малоподвижный образ жизни?

Он ухмыляется.

– Для этого я использовал крылья, а не ноги. Ноги чувствуют себя покинутыми.

Я смеюсь и качаю головой. К счастью, Кассиэль не утратил чувство юмора.

Анфиэль бежит за нами по улицам Венеции, держась позади на расстоянии нескольких метров. Меня удивляет то, что ангелы не стали вести себя осторожнее. Теперь, когда я знаю о плане матери, мне кажется странным, что больше никому из людей не пришла в голову идея избавиться от ключей. На что надеются нефилимы? Знают ли они о своем происхождении? В курсе ли того, что в их венах течет кровь ангелов? Рассказывала ли я Фели? Когда я увижу ее, надо спросить об этом и о том, что она знает о плане моей матери. Сможет ли она убить других девушек? А меня и себя? Вдруг моя мать завербовала ее для того, чтобы она убила меня позже? В этом нет никакого смысла.

Погруженная в собственные мысли, я бегу рядом с Кассиэлем. Мы сворачиваем в лабиринт переулков. Некоторые из них такие узкие, что нам приходится бежать друг за другом. Я стараюсь следить за своим окружением. Что сделает моя мать, если я откажусь участвовать в ее плане?

Мой взгляд скользит по стенам домов. Где-то там она прячется со своими приспешницами, готовыми сражаться с ангелами. Они пойдут на любые жертвы, чтобы помешать архангелам достичь цели. Я уже не знаю, что правильно, а что нет. Разве цена жизней девятнадцати девушек слишком велика для спасения остального мира? Если бы я была уверена в том, что после этого все закончится, я бы и сама пошла на смерть. Но ничто не закончится – это всего лишь отсрочка.

Мы оказываемся на рыночной площади, с другой стороны моста Риальто. Рынок снова открыт, хотя здесь далеко не так много палаток, как до взрыва, из-за которого умерла Альберта. Они с матерью были подругами. Скорбела ли она по ней? Или смерть Альберты была для нее всего лишь сопутствующим ущербом? Тем, с чем можно смириться, когда есть благородная цель.

Мы прогуливаемся между лавок. Мария не вернулась в свою палатку, ей больше нравится торговать рядом с Дворцом дожей. Мы покупаем два яблока и пьем воду из колодца. Анфиэль держится на расстоянии: он скрестил руки на груди и мрачно оглядывается. Правда, он все равно пытается остановить Сэма и Лилит, идущих в нашем направлении чуть позже.