Книга ангелов

Мне бы так хотелось встряхнуть ее и начать ругать, но не из-за себя, а из-за Феникса. Она что, не понимает, как сильно он страдает? Как можно быть такой бессердечной? Ее болезнь не оправдывает такого поведения. Но Люцифер уже кладет руку ей на плечо.

– Удачи вам, – выдавливаю я, разворачиваясь в сторону дома. Я рада тому, что Кассиэль сразу же идет за мной, и мне больше не надо поворачиваться, чтобы найти его. Мы возвращаемся другой дорогой и бежим бок о бок.

– Никогда не пойму, какую стратегию избрал Люцифер. Если бы я был на его месте, я бы мечтал разорвать своих братьев. Тебя там не было, но то, что ангелы делали с людьми, как убивали детей и жен ангелов, было просто невероятно жестоко.

Меня там действительно не было, но я отлично помню свои видения. Я видела, как умер маленький сын Сэма. Я и не знаю, как он это пережил.

– У Люцифера не было ни жены, ни детей. Возможно, поэтому ему немного проще, чем остальным.

– Возможно. – Выражение лица Кассиэля остается недоверчивым. – Не могу представить себе этого.

Он снова молчит какое-то время.

– Ты долго была при дворе Люцифера. Он ничем особенно не выделяется, когда общается с другими архангелами. Но как он ведет себя среди своих?

Я делаю два шага и останавливаюсь на месте. Еще какое-то время я притворяюсь, что у меня перехватило дыхание.

– Ты пытаешься меня допросить? – спрашиваю я у него. Не хочу играть в эти игры. – Ты из-за этого остался со мной? Все еще самый верный шпион Михаэля?

Кассиэль отшатывается назад и качает головой.

– Нет, – говорит он уверенным голосом. – Я не его шпион. Я только хочу… Я много думаю. Это и мое будущее тоже, Мун. Если Люцифер планирует нечто, что может навредить другим небесным дворам, меня это тоже касается. Возможно, тебя это удивит, но наверху у меня тоже есть друзья. – Он поднимает голову и смотрит вверх.

– Если Люцифер что-то и планирует, то я ничего об этом не знаю. Мне он сказал, что просто хочет уйти на покой. Может быть, он и не такой жестокий, как остальные архангелы, но филантропом его назвать сложно.

Я бы хотела довериться Кассиэлю, но он уже однажды солгал мне, и я пытаюсь быть осторожной.

– Заглянем к Фели? – спрашиваю я, когда молчание становится неловким.

– Конечно. – Мне кажется, что Кассиэль даже почувствовал облегчение от того, что ему не придется идти сейчас со мной в библиотеку. Широкими шагами он направляется вперед.

Нерон де Лука живет в помпезном дворце на левом берегу Гранд-канала, во дворце Вендрамин-Калерджи[12]. Раньше в белоснежном здании с тщательно продуманными арочными окнами располагалось венецианское казино. Чтобы добраться до дома, мы садимся в гондолу, которая доставляет нас по каналу к причалу дома Нерона, и я рада, что Кассиэль не настаивает на том, чтобы мы туда летели.

На причале и перед входом в дом стоят охранники. После теракта Алессандры, вероятно, охраны стало только больше. Один из стражников стучит в дверь и объявляет о нашем визите. Еще мгновение мы ждем, пока нас впустят. Нас приветствует пожилой мужчина, который работал в этом доме еще до Вторжения. Я и не знала, что он еще жив, но раньше он часто давал нам с Фели сладости.

– Томмазо, – приветствую его я. – Как ваши дела?

Он сдержанно улыбается.

– Все хорошо, спасибо. Вы пришли к Фелиции?

– Если это возможно. У нее есть на нас время?

– О да, конечно. Она будет очень рада вас видеть.

Кассиэль касается моей руки.

– Я тебе тут точно не нужен. Я пока полечу во Дворец дожей. Анфиэль проводит тебя позже. Можешь быть здесь столько, сколько захочешь. Он будет ждать тебя снаружи.

Я робко улыбаюсь Кассиэлю. Значит, мне будет проще задать Фели все возникшие в моей голове вопросы. Начиная с того, почему она не рассказала мне о том, что моя мать жива.

Томмазо отводит меня в комнату, где семья де Лука принимает гостей.

– Я позову Фелицию, – говорит он. – Она ни на шаг не отходит от своей матери. – Выражение лица мужчины становится мрачным.

– Она так плохо себя чувствует?

– Она всегда была слаба, но за последние несколько недель ей стало еще хуже.

Насколько я помню, мать Фели всегда лежала в постели. Она постоянно болела раньше и на самом деле удивительно долго продержалась. Иногда я думала, что она просто прячется от своего мужа.

– Я ненадолго.

– Я скажу ей. Хотите чаю или стакан лимонада?

– Я бы не отказалась от лимонада.

Томмазо немного склоняет голову и покидает комнату. Я брожу по залу и рассматриваю картины на стенах. Нерон питает слабость к художникам времен Ренессанса. Эта комната кажется сильно перегруженной. Огромный камин, шелковые обои и мебель. Обстановка говорит о том, кем Нерон себя мнит: повелителем и дожем Венеции.

Дверь открывается, и в комнату входит служанка. Она несет поднос и смотрит в пол, опуская напитки на стол.