Книга апокрифов

XXXVII. И когда Исаак, отец Иакова и Исава, умер, услышали сыновья Исава, что Исаак отдал первенство своему младшему сыну Иакову, и разгневались чрезмерно, и препирались с своим отцом, говоря: «Почему, когда ты старший, а Иаков — младший, твой отец отдал первенство Иакову и тебя поставил ниже?» И он сказал им: «Потому что я свое первородство продал за немногое — за чечевичное кушанье. И в тот день, когда мой отец послал меня на охоту — наловить чего-нибудь и принести к нему, чтобы он ел и благословил меня, пришел он (Иаков) хитростью и принес моему отцу есть и пить, и мой отец благословил его, а меня отдал в его руки. И вот отец наш заставил нас поклясться, меня и его, что мы ничего злого не замыслим друг против друга, и будем жить друг с другом в любви и мире, и не извратим наших путей». И они сказали ему: «Мы не послушаемся тебя в том, чтобы поддерживать с ним мир, ибо мы сильнее, нежели он, и мы преодолеем его. Мы выйдем против него, и умертвим его, и истребим его сыновей. И если ты не пойдешь с нами, мы причиним зло и тебе. Послушай же нас теперь: в Араме, и Филистее, и Моаве, и Аммоне мы наберем себе отборных людей, которые способны к войне, и пойдем против него, и сразимся с ним, и истребим его в стране, прежде чем он приобретет силу». И отец их сказал им: «Не ходите, и не начинаете с ним войны, дабы вам не пасть от него». И они сказали ему: «Неужели тебе от юности и до сего дня только и делать, чтобы склонять свою выю под его ярмо? Мы не послушаемся сих слов». И они послали в Арам и к Адураму, другу своего отца, и наняли себе у них тысячу способных к войне мужей и отборных воинов. И пришли к ним от Моава и от сынов Аммона нанятых тысяча отборных воинов, и от филистимлян тысяча отборных воинов, и от Эдома и хореев тысяча отборных ратников, и от хеттов сильные, способные к войне мужи. И они сказали своему отцу: «Выходи, веди нас! а иначе мы убьем тебя». И он разгневался и пришел в ярость, когда увидел, как сыновья употребляли в отношении к нему насилие, чтобы он был предводителем их и вел их против своего брата Иакова. После сего ему вспомнилось все то зло, которое лежало сокрытым внутри его против его брата Иакова, и он не вспомнил о клятве, которую он дал своему отцу и своей матери, что он не предпримет ничего злого против своего брата Иакова во всю свою жизнь.

И в продолжение всего этого времени Иаков ничего не знал о том, что они выступают против него войною, — он сильно скорбел о своей жене Лии, — пока они не подошли к башне против него — четыре тысячи способных к войне, сильных, воинственных, отборных мужей. И жители Хеврона послали к нему сказать: «Вот брат твой пришел на тебя, чтобы победить тебя, с четырьмя тысячами мужей, препоясанных мечами и носящих щит и оружие». Они любили Иакова более, чем Исава, поэтому и сказали ему это; ибо Иаков был муж милостивый и более любвеобильный, чем Исав. И Иаков не поверил этому, пока они не приблизились к самой башне. И он взошел на башню, и говорил со своим братом Исавом, и сказал: «Приносишь ли ты мне доброе утешение? Пришел ли ты ко мне ради моей умершей жены? Это ли клятва, которою ты дважды поклялся твоим родителям пред их смертию? Ты нарушил клятву и тем, чем ты поклялся своему отцу, ты осужден». Тогда Исав отвечал и сказал ему: «Никогда не клянутся между сынами человеческими и между зверями земли истинною клятвою до века; но в тот самый день они уже замышляют злое друг против друга, и враг ищет убить своего врага. И ты также ненавидишь меня и моих сыновей до века, и с тобою нельзя сохранять братской любви. Слушай эти слова мои, которые я скажу тебе. Если бы я мог изменить кожу и щетину свиньи, чтобы она (щетина) стала шерстью, и если бы на ее голове выросли рога, подобно рогам овец, тогда я поддерживал бы с тобою братскую любовь. И если грудь у матери отделится — ибо ты отселе мне не брат, — и если волки заключат мир с ягнятами, что они не будут пожирать и похищать их, и если сердце их склонится к тому, чтобы делать друг другу добро, тогда я буду иметь в своем сердце мир с тобою. И если лев сделается другом вола, и будет запрягаться с ним в одно ярмо, и будет пахать с ним, тогда я заключу мир с тобою. И если вороны сделаются белыми, как рис, тогда я узнаю, что я люблю тебя и храню мир с тобою. Ты должен быть истреблен, и сыновья твои должны быть истреблены, и да не будет с тобою мира!» И Иаков увидел в тот час, что он замыслил против него злое [...], чтобы убить его, и что он пришел, стремясь как дикий зверь, бросающийся на копье, которое пронзает и убивает его самого, и он не отступает от него. Тогда он сказал домочадцам и своим рабам, чтобы они напали на него — на него и на всех его соучастников.