Книга архетипов

И он идет по пространству и, честно сказать, идет по космосу, и там такие коробки событий, из каждой коробки что-то появляется, из какой-то коробки – ништяк, из какой-то пустота. Пустота – это тоже опыт, привет пустота, как твои дела? Мы будем смеяться над тем, что мы едины со всем вокруг, с горами и снегом, с теплотой и холодом, зверями и камнями, и разными существами космоса, мы будем смеяться, улавливая эту щекотку – когда границы начинают размываться, и мы сами снег, мы сами гроза или гора посреди океана, мы разное, и в течение жизни у нас есть шанс испытать это очень глубоко. Как в колодце, где можно аукаться с Млечным Путем и получать звездную воду, и поить своих лошадей, отпуская их на свободу.

Он идет размашистыми шагами по космосу, не сбавляя мягкости шага, у него в руках гитара, у него над головой дымб, он в брюках клеш, он вышагивает в яркой футболке, его любимое слово «миленько», а его любимая сила – гравитация. Давай посмотрим на то, как мы улучшаемся, говорит он своими движениями. Куда он идет? К совершенству, как и все мы. Туда, где можно использовать больше чем пять процентов мозга, не наталкиваться на пустые коробки событий, не устраивать друг другу сложную жизнь и тупых ситуаций, туда, куда мы идем в комических ботинках, развиваясь по ходу дела.

И с ним идет облако звуков. Оно такое маленькое издалека, но, если подойти ближе, ясно, что это отдельная галактика. Музыка – это ребенок, он растет, иногда очень быстро, иногда замирает и спит, он растет вместе со всем, цветы распускаются, и он тоже, птица поет, и он тоже. Солнце светит, и он тоже. Облако светится, ребенок-музыка живет. Он вообще с самого начала все сразу, и только потом учится находить форму, обнаруживать свои проявления, то такая мелодия, то другая, то тишина, то настроение.

-–

Наш герой идет своей космической походкой и вспоминает, как он сам был ребенком. В детстве ему нравилось кататься на машинках, бабушка работала на заводе игристых вин, а дедушка был механиком на производстве. Он приходил к ним и гонял там на погрузочных карах, у него был собственный мопед на четырех колесах, а еще ему разрешали порулить грузовиком, что было более чем захватывающе и грандиозно.

Когда ему хотелось уединения, он создавал собственное измерение под столом, где стояла «зингеровская» швейная машинка, и получалась такая комнатка, теплое место, где можно было сидеть и заниматься своими делами. То же касалось ванной, где было все, что нужно для полного счастья. Или в кусте крыжовника – сядешь туда, закопаешься в ветки и сидишь полдня, лопаешь вкусные ягоды.

Растешь, растешь, растешь. Видишь, у кого-то суперсила, примерил ее на себя, и вот она твоя, потом с кем-то еще поделишься – и у него тоже есть. Все мы немного супермены. Мы такие отважные, смешные, красивые, сильные, слабые, мы вообще всякие, и наш внутренний мир тоже имеет много ландшафтов и много погод, там то тихо, то музыка, то солнце, то дождь – но самое главное – много свободы, такое количество, что садись на погрузочный кар и развози всем вокруг. Чем он и промышляет, только с помощью гитары.

Слух и чутье – это ключи, ключи от тех коробок с ситуациями, которые расставлены на его пути. Он знает, что нет ничего лишнего, даже дурной опыт важен, все это часть жизни. Пейзаж все время меняется, то дом, то дым, то гора, то поле, то грибное царство, то царство растений, а иногда его уши обрастают мехом, и он превращается в миленькое животное – магвая, которого нельзя поливать и кормить после полуночи, как бы сильно он ни просил, потому что он начнет размножаться, появится куча гремлинов, и беги что есть сил.

В каждом из нас гремлины – если поливать и кормить свои слабости, в каждом из нас монстрики, которые создают шум и мешают нам слышать что-то важное. И главная его сила – умение работы и борьбы с собственными темными силами, чтобы гремлины не появились, не было лишнего шума, звук шел чистый изнутри, вещество космоса, которое он как супергерой должен транслировать в мир, такая у него миссия, и она выполнима, хоть и тяжела, обалдеть.

-–

Его сердце подобно нотной записи, которую он все пробует превратить в песню, и, честно говоря, получается. У него такие большие ладони-гитары, каждый палец как струна. Вот он замахивается и говорит: увидим самые счастливые события и пропоем их, будем петь не смыслы, а состояния и через это постигнем суть космоса. Играть собой, всем собой, находить в себе инструменты, а иначе это такая скукота. Играть, да, все время подхватывать ритмы, конструировать студии записи, сливаться с деревом, ручейком, росой, океаном – для лучшего звучания, и создавать не только звук, но и ответ, пространство, где вызревают коробочки событий – не пустых, даже если там пустота.