Книга ароматов. Авторская парфюмерия

Nimere Parfums Voyeurisme

Босые ноги касались земли, не чувствуя ее, в глазах струились разноцветные потоки, перемешивались, создавая водовороты радуги. Лика шла, выставив вперед руки, перед ней то появлялись, то исчезали пейзажи разной местности. Шаг – и впереди фруктовый сад, спелые груши источают пьянящий аромат сидра. Шаг – белая поляна, усеянная малюсенькими цветочками, они скользкие и пахнут самой нежностью. Шаг – и перед Ликой мир, полный дирижаблей, людей, увешанных замысловатыми механическими устройствами, облаченных в кожаные наряды. Так не хочется уходить. Но ноги сами делают следующий шаг, и запах нектара заполняет легкие, окрашивает окружающее в янтарный цвет. Воздух становится вязким, терпким, как ягодный кисель. Лика делает несколько глотков и вырывается из застывающего янтаря в прохладный воздух кедровой рощи. Лика начинает бежать. Она бежит, ощущая тонкие мягкие иголочки под босыми ногами. Останавливается, делает последний шаг и оказывается у обрыва. Снизу утес поглаживают синие языки океана. Ветер несет запах сладких цветов. Лика закрывает глаза, в темноте внутренней тишины появляется большой белый бутон. Он медленно распускается, обнажая зеленую сердцевину и приближается к Лике, касается ее длинным желтым пестиком, полным пыльцы, которая моментально поднимается в воздух. Лика начинает чихать. Она чихает, уткнувшись в подушку. Мокрые волосы пахнут шампунем, чайник только что щелкнул, отключившись, и пар выходит из носика, разнося по комнате аромат открытой банки варенья из алычи. Задремать на секунду на кухонном диване, как это в духе Лики. Она теребит мокрые волосы, поправляет кожаные подушки, смотрит на зацветшее громадным белым цветком неизвестное растение и идет пить чай. Что еще делать, когда ты живешь на утесе, который ласкают синие языки океана миров?

Ноты: ягоды, игристое белое вино, миндаль, леденцы, мята, груша, ментол, цветы кашка, кедр, стиракс, кожа, варенье из алычи, белые цветы, замша, шампунь, древесная пыль.

Nimere Parfums Dragon Blood (Cuir Vermillion)

Красные камни замка дышали. Они гулко ухали в коридорах и протяжно свистели на углах.

В обеденном зале был накрыт стол, во главе которого сидел смуглый, как вороново перо, со сверкающими, словно пламя, глазами младший и уже единственный сын покойного короля Кален. Он положил руку на золотой кубок, поднес его к губам, но не сделал глотка. Талия, не уступавшая по смуглости брату, сидела на другой половине длинного стола. Она повторила жест, поднеся кубок, и улыбнулась. В обоих кубках был яд.

– Как прошел твой день? – спросил Кален.

– В надежде, – ответила Талия и поставила кубок.

Она долго разглядывала содержимое своей тарелки, потом дала кусочек мяса кружившейся у ног ласке. Ласка проглотила угощение.

Талия и Кален с интересом ожидали развития событий. Ласка посмотрела на хозяйку, потом на Калена и, поняв, что больше ничего не дадут, свернулась калачиком и задремала.

Талия прислушалась. Ласка мерно дышала. Талия набросилась на еду. Тарелка быстро опустела. Кален наблюдал.

– Не голоден? – спросила Талия, промакивая губы.

– Жду, когда дядя спустится.

– Надеешься, что он отведает твое вино?

– Хочу посмотреть, поднесет ли он ко рту столовые приборы, которые так усердно начищал лично ранним утром.

Талия побледнела, схватилась за горло и выбежала из обеденного зала. Когда стук ее шагов стих в коридорах, Кален протер шелковой салфеткой вилку и, подцепив на нее кусок мяса, начал трапезу.

Кожистые крылья рассекали воздух. В большое ветровое окно можно было разглядеть голову и одно крыло дракона, зависшего над пропастью. Кален подошел к окну и демонстративно облизал вилку. Дракон выпустил из ноздрей клубы черного дыма и взметнулся к крыше. Несколько раз грохотнуло, потом послышались быстрые шаги.

– Без меня трапезничаете?

– Дядя! Вы спустились к нам!

– А где Талия?

– Что-то съела не то.

На лице дяди молнией сверкнула улыбка.

– Желаете вина?

Дядя посмотрел на племянника, склонив голову на бок.

Утром следующего дня у замка выстроилась траурная процессия. Подданные старательно изображали скорбь. Они бы предпочли изображать все, что угодно, лишь бы подальше отсюда, но ритуал требовал. Вынесли гроб и медленно понесли вдоль собравшихся. За гробом шла Талия, лицо который было покрыто черными кружевами, но даже они не могли скрыть ее улыбки. За ней следовал Кален. Когда гроб водрузили на постамент семейного склепа и скорбящие племянники стали рядом, Талия тихо спросила:

– Как у тебя получилось?

Кален повернулся и всмотрелся в черные кружева, ловя взгляд сестры.

– Я думал, это ты, – рассеянно сказал Кален и впал в задумчивость.

– У нас точно больше нет родственников? – спросила Талия.

– Кровь! – громко сказал Кален.

– Значит, есть? – испуганно уточнила Талия.

Кален начал смеяться.