Книга ароматов. Флакон счастья

Старушка улыбнулась, что добавило ей морщин. Розу поместили в вазу и поставили на окно, за которым виднелся сад. Старушка смотрела на сад и тихо вздыхала. Роза тоже смотрела на сад и, если бы умела вздыхать, то присоединилась бы в этом занятии к старушке. Светило солнце и порой мягкие лучи заглядывали в тенистую комнату. Старушка поднимала бровь и уголок рта, ее лицо обретало озорной вид и словно молодело. Роза тянулась к лучам, выпрямляясь и становясь стройнее. К вечеру они обе, опустив головы, погрузились в раздумья. Наступила ночь. Роза пахла тяжелым бархатным ароматом увядания. Старушка сопела, иногда переходя на храп. Потом наступило утро. Но давайте не будем про утро, а вспомним:

– Ты самая! Прекрасна! Ты королева! Ты самая…

Ноты: пион, майская роза, мускус, кожа.

Druid Essens Весна близко Виталий Мостовой

В воздухе клубы белой пыли, Клара танцует, подбрасывая горсти стирального порошка. Рита гладит белье и вздыхает, поглядывая на Клару. Кларе хорошо. Сегодня она выглянула в окно, за которым таял снег. Снег уходил, оголяя темные пятна земли. Клара решила помочь снегу остаться еще хоть на день, хотя бы в одной маленькой комнате. Порошок закончился. Клара покопалась в ящиках и достала коробочку с тальком. Состроив жалостливое лицо, она посмотрела на Риту. Та одобряюще махнула рукой.

Клара закружилась и подбросила над собой содержимое коробочки. Рита расчихалась.

– Ты чего?

Ответом был громкий чих.

Клара поправила ватные тампоны, торчащие из ноздрей, и подбросила в воздух остатки талька из коробки.

Все вокруг покрыто белым, лишь на полу в некоторых местах красуются отпечатки босых ног Клары.

– Сегодня еще зима.

Рита кивнула. Потом открыла окно, из которого пахнуло холодной влагой. Она потянула руки вверх и глубоко с наслаждением вдохнула.

– Может весна? – робко спросила Рита, не поворачиваясь.

– Вот еще! – ответила Клара.

– Пахнет цветами, колокольчиками, ромашкой, – шумно втягивая носом, восхищалась Рита.

– Так, то от белья, ополаскиватель ромашковый, – сказала Клара.

– Ополаскиватель «Полевые цветы», – сказала Рита.

– Вот-вот, – бубнила Клара, роясь в шкафу и выкладывая на пол кипу кожаных папок.

– Ну что же ты на порошок, – возмутилась Рита.

– На снег, – поправила ее Клара, – а что это вообще за папки, давно хочу спросить да все забываю, они у нас кучу лет лежат.

Рита бережно подняла с пола папки и, присев на диван, открыла верхнюю.

В папке было несколько пожелтевших листов и черно-белая фотография.

– Это Яна, она любила лимоны, только белую посуду и исключительно черную одежду.

– А где она сейчас?

– Ну как где, в Милане, разумеется, вдохновляет модельеров на новые коллекции в черном.

– Она стала настоящей феей?

– Она и была настоящей.

– А у меня получится?

– У тебя уже получилось, просто ты еще не поверила.

– Я не замечаю никаких изменений.

– Изменения не в тебе, а в мире.

Из открытого окна подул холодный ветер, и хоровод снежинок влетел в комнату.

Рита и Клара поднялись и пошли смотреть на улицу. Там бушевала метель. В тусклом свете фонарей проносились волнами порывы снега. Козырек окна украшала белая сверкающая шапка.

– Завтра тоже зима, – довольно замурчала Клара.

– Посмотрим, – ответила Рита, потом зачерпнула с козырька горсть снега, подула, и у нее на ладони расцвел подснежник.

Ноты: стиральный порошок, глаженое белье, цитрон, смолы, тальк, колокольчик, ромашка, мыло, старая кожа, влажный воздух, снег.

Reflexion Лиловые сумерки Евгений Фирсанов

Ветка цветущей сирени свисала прямо над головой. Аромат дурманил и убаюкивал. Антон посмотрел на балкон третьего этажа. «Сейчас она выйдет, и ты скажешь», – бубнил под нос Антон. Он поправил кожаную куртку, совсем не по сезону, но в ней он чувствовал себя более уверенным, а уверенности катастрофически не хватало. Антон потоптался на месте, понюхал цветы сирени, вновь взглянул на балкон. «Успокойся уже», – одернул он себя, потом достал из рюкзака банку яблочного сидра.

Тшшшшккк! – сказала банка, и Антон жадно опустошил ее.

Углубившись в чтение состава на банке, Антон не заметил, как подкралась Лена. Она обняла его, прижавшись к спине, а потом, развернув, крепко поцеловала в губы. От нее пахло помадой и лаком для волос, она лучилась счастьем и почти прыгала от радости.

– Ну что, пойдем? – спросила Лена, вытягивая Антона из кустов сирени.

– Я хотел сказать, поговорить, сказать тебе, – начал Антон.

– Скажи, скажи, – засюсюкала Лена и снова обняла его, всматриваясь в глаза.

– Сказать тебе, – повторил Антон.