Книга Балтиморов

Ту, кого он любит, зовут Кассандра, она дает в Оук-Парке уроки тенниса. Она красива, она вдвое моложе их. Но больше всего дяде Солу нравится, что, когда он говорит, ее глаза так и сияют. Она смотрит на него так, как раньше смотрели Гиллель и Вуди. На Кассандру он может производить впечатление. Ей он рассказывает про то, как гениально в свое время сыграл на бирже, про дело Доминика Пернелла, про свои подвиги в судах.

Тетя Анита находит эсэмэски от Кассандры. Она видела, как та заходила к дяде Солу в контору с коробками салата и экологически чистых овощей. Однажды вечером он уходит на «ужин с клиентами». Когда он наконец возвращается домой, тетя Анита ждет, она чувствует ее запах на его коже. И говорит:

— Я хочу уйти от тебя, Сол.

— Уйти? Почему?

— Потому что ты меня обманываешь.

— Я тебя не обманываю.

— Да? А Кассандра?

— С ней я обманываю не тебя. А собственную печаль.

Никто не догадывался, как мучился дядя Сол из-за привязанности Вуди и Гиллеля к Патрику Невиллу все годы их учебы в Мэдисоне.

Когда дядя Сол с тетей Анитой отправлялись туда на матч «Титанов», они чувствовали себя чужаками. К тому моменту, как они приезжали на стадион, Гиллель уже сидел рядом с Патриком и свободных мест рядом не было. Они усаживались в следующем ряду. После победы в матче они встречали Вуди у выхода из раздевалок; дядя Сол так и светился гордостью и радостью, но его поздравления значили меньше, чем приветствия Патрика Невилла. Мнение Патрика тоже было важнее. Если дядя Сол давал Вуди какой-нибудь совет относительно игры, тот отвечал: «Наверно, ты прав. Спрошу у Патрика, что он думает». Дядя Сол с тетей Анитой предлагали Вуди и Гиллелю вместе поужинать после матча. Те чаще всего отказывались, ссылаясь на то, что им хочется пойти поесть вместе с остальными игроками. «Конечно, хорошо вам повеселиться!» — говорил дядя Сол. Однажды после матча дядя Сол повел тетю Аниту ужинать в какой-то ресторан в Мэдисоне. Не успев зайти, он остановился как вкопанный и развернулся на выход.

— Что случилось? — спросила тетя Анита.

— Ничего. Я не голоден.

Дядя Сол загородил дверь и попытался не пропустить жену внутрь. Она поняла, что дело неладно, и, заглянув в стеклянную витрину, увидела за столиком в ресторане Вуди, Гиллеля и Патрика.

Однажды Вуди с Гиллелем приезжают в Балтимор на его черной «феррари». Расстроенный дядя Сол говорит:

— Вот как? Та машина, что я вам купил, недостаточно для вас хороша?

У него создается впечатление, что Патрик его превзошел. Только и разговоров что о его карьере, его успехе, его невероятной квартире в Нью-Йорке, его умопомрачительной зарплате. Нередко они проводят выходные у него, в Нью-Йорке. Патрик становится для обоих мальчиков лучшим другом.

И чем дальше они ходят на матчи «Титанов», чем чаще Вуди выигрывает, тем больше дядя Сол чувствует себя никому не нужным. Вуди разговаривает о своих возможностях и карьерных планах с Патриком. После матчей он хочет ужинать с Патриком. И несчастный дядя Сол, оставшись в машине наедине с женой, жалуется:

— В конце концов, он только благодаря нам не забросил футбол.

Однажды они все же идут ужинать после матча вместе. Но когда Патрик Невилл втихомолку один оплачивает счет, Сол приходит в бешенство.

— Он что себе думает? Что у меня нет денег сводить ребят в ресторан? Он за кого себя принимает?

Мой дядя Сол повержен.

Он летает бизнес-классом? Патрик Невилл летает на личном самолете.

Машина Патрика стоила годовую зарплату Сола. Его ванные были величиной с их спальни, его спальни — величиной с их гостиную, а его гостиная — величиной с их дом.

Я слушаю в трубке голос дяди Сола. И говорю:

— Ты неправ, дядя Сол. Они оба тебя бесконечно любили и восхищались тобой. Вуди был безмерно благодарен за все, что ты для него сделал. Говорил, что без тебя он оказался бы на улице. Это он попросил написать на его майке «Гольдман».

— Дело не в том, прав я или нет, Маркус. Я так чувствовал. Никто не может ни контролировать свои чувства, ни себя убедить. Я так чувствовал. Я ревновал, ощущал себя не на высоте. Патрик был Невиллом-из-Нью-Йорка, а мы — всего лишь Гольдманами-из-Балтимора.

— И тогда ты заплатил шесть миллионов долларов за то, чтобы твое имя значилось на стадионе Мэдисона, — говорю я.

— Да. Чтобы мое имя было написано громадными буквами на входе в кампус. Чтобы все меня видели. И, чтобы собрать эти деньги, я сделал огромную глупость. А если все случилось по моей вине? А если моя работа в супермаркете — по сути, кара за мои грехи?

40

2003–2004 годы

Однажды вечером, в начале 2003 года, Александра выступала в «Найтингейле». Тогда-то и состоялась встреча, которая изменила всю ее жизнь. Спустившись со сцены, она вернулась ко мне за столик. Я наградил ее аплодисментами, поцеловал и собрался было принести ей бокал вина, но тут к нам подошел какой-то человек.

— Очень здорово! — сказал он Александре. — У тебя невероятный талант!

— Спасибо.

— Кто написал эти песни?

— Я, сама.

Он протянул ей руку:

— Меня зовут Эрик Таннер. Я продюсер и ищу певицу, чтобы запустить свой лейбл. Ты та, кого я давно жду.