Книга Белого

– Но нет ничего вечного. Вот – лето; оно всегда, особенно в детстве, казалось мне бескрайним – как целая жизнь. А теперь – посмотри на него: я не успела и глазом моргнуть, как от него ничего не осталось.

– Разве? Я думаю, можно сделать лето, которое будет длиться триста шестьдесят пять дней в году; при этом, оно не будет знойным.

– Это невозможно. Как ты собираешь сделать это?

– Мне кажется, достаточно просто этого захотеть. Достаточно думать, что сейчас, в эту секунду – лето. И просто наслаждаться им. Лето – это не просто время года – это состояние души, которое каждый может выбирать себе сам, а не ждать, пока этот выбор за него сделает кто-то другой.

– По-моему, ты ошибаешься. Лето не может идти круглый год. Что же, в таком случае, называть им?!

– Летом – можно называть некое магическое время, когда ты по-настоящему, без дешёвой халтуры, можешь жить для себя. Лето может наступить в январе. Лето может наступать по нескольку раз на дню. Для многих, дето наступает, к примеру, под Рождество или к началу весны… Но ты ведь не можешь в это поверить – ты слишком боишься вечности.

Юлий внезапно понял для себя, что его уже совсем не так привлекает эта девушка, лежащая у него на груди. Что только нравилось ему в ней раньше?!

«Я ведь трахнул её всего дважды, а уже не вижу её такой уж привлекательной. Скорее всего, я не смогу смотреть на неё без боли после третьего раза…» – думал Юлий, который ещё недавно думал, что не сможет жить без неё, а уже начинал задумываться над тем, как лучше бы и поскорее от неё избавиться.

– Почему ты молчишь? – спрашивает она.

– Разве?!

– Ты уже минут десять просто смотришь в потолок. Я видела: ты даже не моргал! Что с тобой?

– Может быть, я просто счастлив, что сейчас с тобой, – быстро придумал себе какое-нибудь оправдание Юлий.

– Ну и что же это за счастье такое?!

– Просто, ты рядом. Ты знаешь, что такие суфии? Это путешественники и философы на востоке. Согласно их убеждениям, счастье – это иметь возможность сесть напротив людей ль друзей, которых любишь. Надо просто сесть и ничего не делать. Смотреть друг на друга или даже не смотреть. Это и есть счастье. Я испытываю такое чувств, когда я рядом с тобой – восторг оттого, что рядом со мной тот, с кем я всегда хорошо себя чувствую. Можно ничего не говорить. Достаточно – всего лишь вместо чувствовать сопричастность.

– К чему?

– К… любви, чёрт возьми, вечности, нафиг!

– А я не сильно люблю молчание. Мне легче слушать, а потом выражать собственные мысли по этому поводу. А ещё, я люблю большие компании. Там – я чувствую себя открытой.

– А я не люблю толпы.

– Почему? Это же так легко.

– Это давит на меня. Возможно, тебе становится легко от поддержки толпы. Лично мне – в любой людской массе тяжко. Я чувствую себя как пустая фляжка – ничего не могу никому ни дать, ни взять. Я не могу свободно выражать свои мысли, свою волю; все смыслы, важные для меня – становится кислятиной. Я – тот человек, который любит общаться с другими наедине. Только тогда человек становится человеком – когда нет никого, кто влиял бы на него. Только тогда от него можно дождаться его собственного мнения – его личности. А большие компании подавляют её. Тысячи, тысячи гением погибли от неё. Я с уважением и пониманием отношусь к тем людям, которые предпочитают уединение шумным гулянкам. И все эти люди, которые могут выйти на улицу только в большой компании; те, кому скучно с самими собой и которые жмутся теснее к толпе – мне кажется, они делают так потому, что сами из себя ничего не представляют и хотят компенсировать это с помощью других.

– А может, тебя просто в детстве никто не звал гулять.

Анна соскользнула с груди Юлия, повернулась на бок и крепко обняла подушку.

«Что же меня в ней так привлекало? А ведь молчание с ней – не такое уж и удовольствие» – грустно размышлял Юлий, повторяя и повторяя эту мысль у себя в голове.

Анна встаёт с постели, недовольно косясь в сторону Юлия. Сверкая ягодицами, она подбирает одежду и на прощанье – лишь громко хлопает дверью, холодно бросив:

– Извини, у меня есть дела. Я должна идти.

Ещё час назад, она любила его всем телом. Но этого оказалось недостаточно.

– Ну и иди, – раздражённо промычал себе под нос Юлий.

Он встал с кровати, задрав голову вверх и широко раскрыв рот. Он ещё раз взглянул на море за окном, к которому его тянуло всё больше и больше. Только оно, казалось, никогда не бросит его. Юлий знал, что хоть небо над и кажется чистым – буря не заставит себя долго ждать.

Юлий шел и думал; мысли смешались у него в голове: «Почему, почему я не могу ладить с людьми? Почему все они так хотят покинуть меня? Почему я не могу быть таким как Серж? Почему я не могу запросто находить общие темы, общий язык и оставаться при этом незамысловатым?».