Книга Белого

– Мне постоянно попадают какие-то проститутки. Даже те, которые кажутся мне нормальным, в конечном итоге, оказываются сам понимаешь кем. Даже некоторые мои знакомые пидоры говорят мне, что не хотели бы иметь со мной дела – это окончательно испортило бы их. Хотя, мне их голубые развлечения совсем безразличны. Я хотел бы… а, не знаю точно, чего хотел бы – ведь на что я жалуюсь?! У меня ведь всё отлично. Отлично!

Он снова нервно засмеялся. Но Юлий видел, как его смех быстро переходит в плачь.

– Забавно, – продолжал он уже спокойным голосом, – зачем я тебе всё это говорю?! И почему именно сейчас? Я ведь никогда раньше ни с кем не был… таким…

– Настоящим?

– Откровенным, но верно. Может, это мои глисты просто дали о себе знать или это энергия у тебя такая успокаивающая – знаешь, как у лучших психиатров, которые всю жизнь учатся слушать. Ведь я говорю о том, что меня беспокоит больше всего и о чём я никогда бы не заговорил просто так. Но чем больше я говорю тебе всё это – тем мне становится легче. Будто, если всё это услышишь ты, то проблемы – смешное слово – исчезнут сами собой.

– Их и не было никогда, мне кажется.

– Вот-вот. А я-то пришёл сюда именно за тем, чтобы утопить эти свои мысли. Забавно, да?!

– Наверно, нечто подобное чувствовали пациенты Фрейда, лёжа на его знаменитой кушетке. Необъяснимое лечение от одного только разговора с доктором душ – только самому Фреду было от этого нелегко. Вообще, мне кажется, что каждый из нас чем-то болен. Не только наши с тобой знакомые, но и все люди, живущие и когда-либо жившие. В корне слова «болезнь» лежит «боль». А боль-то – это что? Когда у тебя что-то болит, больше всего человеку становится невыносимо оттого, что ему некому рассказать о своих страданиях – от этого он чувствует себя одиноким, брошенным всеми. Это как сульфатная кислота на рану. Возможно, высказавшись, как ему плохо – он исцелился бы. Те, кто мало говорят – больше других нуждаются в том, чтобы их выслушали. Что может быть важнее? И что ещё нужно, чтобы исцелиться?

Серж с любопытством посмотрел на него.

– А ты действительно умнее, чем кажешься с первого взгляда.

– А ты – тупой. Но не глупый.

Юлиан пожал плечами, улыбнувшись.

– А мне, на самом деле, плевать, каким я кажусь с первого взгляда.

– Тогда, в чём проблема? Почему тебе так сложно говорить с другими людьми?

– Наверное, потому что не хочу в общении с ними – потерять себя. Я не говорю, что моей индивидуальности может стать хуже от диалогов с посторонними. Скорее, даже, наоборот. Есть даже такой принцип – синергия – когда 1+1=3. Сумма сотрудничества талантов больше их суммы по-отдельности. Это как в семье: муж и жена вместе получают троицу: муж, жена и ребёнок. Так и в нашем с тобой разговоре – два ума, обменивающиеся информацией, взаимно обогащают друг друга, создавая нечто третье, имеющее их общие черты. Синергия – это сотрудничество. Парадокс в том, что её антоним – это толпа. В толпе – 1+1=0.5. Она подавляет волю и дискриминирует таланты, которые приходится зарывать в землю, чтобы не раздражать остальных. Я не хочу потерять себя в других. Я хочу приобрести и обогатиться. А для этого – нужно очень тщательно выбирать себе партнёра в общении. Это как в сексе – ты же не выберешь себе партнёра с сифилисом на лице?! Только в общении сложнее – потому что почти весь мир, в этом смысле, болен сифилисом.

– Вау. Это – сложно, но, кажется, я понимаю, о чём ты. Может, поэтому я чувствую себя так… странно.

– Я не знаю. В конечном итоге – это ты. Ты и твоя жизнь. В ней ты волен поступать как хочешь. Поэтому, я бы не советовал тебе накручивать себя. А просто насладиться последними мгновениями лета.

– Спасибо. Я правда не знал, что идея утром прийти на пляж и посидеть в одиночестве окажется настолько удачной. Но мне уже нужно идти. Было очень приятно поговорить с тобой, Юлий. Мы с тобой ещё сегодня встретимся.

Он встал и ушел. Юлий остался на пляже. Убедившись, что Серж отошел достаточно далеко, он разделся и нырнул в воду. И плавал долго, пока знойное солнце не вынудило его найти себе убежище где-нибудь в тени.

Он отправился в кофейню для туристов с видом на побережье. В его привычки не входило посещение подобных мест. Но сегодня – Юлию было всё равно. Он сел за одинокий столик для одного в самом углу заведения – он был настолько маленьким, что на него невозможно было полностью положить локти, чтобы полностью не закрыть ими эту высокую табуреточку. Однако, для маленькой чашечки еспрессо, он подходил идеально. Ещё одной особенностью этого места в набитой людьми кофейне было то, что оно находилось на такой позиции, с которой остальные посетители – да и весь остальной мир, если особо не приглядываться – были не видны. Откуда-то доносился какой-то шум, но на него вполне можно было не обращать внимания. От остального мира осталось лишь море, с которого можно не сводить взора целую вечность – те пару минут или полчаса, пока не кончился кофе.