Книга Белого

– Везёт тебе. А у меня никогда не было «лучших дней». Мне, лично – совсем безразличны путешествия; да и море, наверное, я не сильно люблю. Я просто хочу уехать куда-нибудь подальше от дома. Стокгольм – такая дыра, что бы о нём не говорили восхищённые туристы. Они слишком многое пропускают мимо глаз…

Юлий и Грегор ещё какое-то время говорили, обменивались воспоминаниями и смеялись, пока их не окликнул парень в белой шляпе:

– Нам нужен огонь.

Грегор тут же достал бензиновую зажигалку с выгравированным на ней чьим-то гербом и поджёг кучу сухих веток. Пламя быстро перешло на большие поленья, обещавшие гореть долго и ярко. Практически за пару минут лёгкий огонёк превратился в огромный костёр.

– А я жду очень, – сказал парень в белой шляпе, – люблю эти пасмурные дни с серым небом и моросящим дождём. Тогда наступает ощущение, что этот мир намного более романтичны, чем кажется. Но ещё больше, я люблю во время мороза вернуться в тёплый дом. Тогда, кажется, что одного этого достаточно в жизни.

Костёр всё набирал сил. Парень в белой шляпе побежал к машине и через минуту вернулся с маленьким переносным холодильником со льдом и кучей банок пепси.

– Кто знает рекламный слоган Пепси-колы? – спросил Грегор.

– Сейчас вспомню, погоди…

– «Это с тобой» – речь идёт о банальной газировке, конечно. Я учусь на пиар-менеджера и поверьте мне, я не представляю, сколько книг нужно было перечитать, сколько музыки прослушать, сколько переварить алкоголя и кокаина, чтобы дойти до гениальности фразы: «это с тобой». Если честно, то я не чувствую, что это со мной – но очень хотел бы это испытать. Что же это – всегда со мной? Пепси кола?! Может быть, нечто большее?.. А, ладно, это я так – к слову – не воспринимайте в серьёз, ребята, я просто так…

Они пили сладкую воду, смотрели в оранжевую синеву, смеялись с вещей, известных лишь избранным, говорили о том, что кто будет делать очень и распускали сплетни о знакомых и незнакомых – о реальных и вымышленных людях – всё ограниченно безграничной фантазией подростков, только начавших познавать этот мир, а уже начинают в нём разочаровываться. Никто так не любил обсуждать секреты и маленькие неловкости других, как парни. Юлий слушал их в пол-уха, распознавая одно из семи слов; хотя, из вежливости, упорно делал вид, что очень заинтересован их историями. А послушать здесь было что. Грегор говорил больше остальных. Он критиковал швецкую политику, будто та была виновата во всех несчастьях северной Европы. И это недовольство своей, как кажется, успешной и богатой державой гармонично сочеталось с безответной преданной любовью к родине. Грегор не раз замечал в своих речах, что считает Швецию самой худшей из скандинавской держав, но постоянно доказывал обратное. И нигде, по его словам, кроме неё, он бы жить не стал, поскольку считает её – лучшей страной в мире. Юлию было плохо понятно различие: держава и страна; отечество и родина. Но лишних, по его мнению, вопросов он задавать не стал. Он просто существовал вместе со своими новыми друзьями и был соучастником во всём происходившим. Никогда главный герой не задумывается над своей ролью в общих судьбах.

Так продолжалось до тех пор, пока Сара не обратилась к Юлию напрямик:

– Кстати, Юлий, я сегодня разговаривала с Анной. Ты чем-то явно её обидел; я не поняла точно – чем именно – хоть она и рассказывала мне это целых полчаса. В любом случае, она уезжает завтра утром. Очень рано, кстати – ей нужно успеть на поезд. И поэтому, если ты хочешь сохранить с ней хорошие отношения, тебе лучше сделать что-нибудь для неё сегодня вечером. Я знаю её – она очень обидчива. Вряд ли у тебя с ней хоть что-нибудь получится, если ты не постараешься.

– Сделать что-нибудь для неё?! Например?

– Понятия не имею. Желательно, что-то романтическое – она любит такую всякую такую хрень.

– Но что?! Что я могу для неё сделать, черт её возьми!

– Спой песню, – посоветовал Серж, – у тебя отличный голос, хоть и слишком басовый. Не знаю, если бы я оказался в подобной ситуации, то я бы сыграл для своей девушки что-нибудь на трубе.

– Ты умеешь играть на трубе?

– Ну конечно. Уже десять лет как.

У Юлия появилась сомнительная идейка, которая, не смотря ни на что, оставляла большие надежды. Только, получится ли?

– Ты знаешь Армстронга?

– Первого человека на луне?

– Та нет!

– Майора Армстронга из «Стального Алхимика»?!

– Луи! Луи Армстронга, идиот.

– А. Конечно, я ведь знаю несколько его песен.

– Ты знаешь «Kiss of fire»?

Сергей засмеялся.

– Не поверишь: но я совсем недавно выучил её ноты.

– Это – единственная песня, которую я знаю наизусть. У меня есть виниловая пластинка, которую прослушал, наверное, тысячи раз. Поможешь мне?

– Для тебя, дружище – всё, что угодно.

– Только вам нужно поторопится, – парень в белой шляпе постукал пальцем по своим наручным часам у себя на запястье, – скоро вечер, а нужно ещё добраться до неё. Давай, я отвезу Сержа домой, чтобы он взял трубу, а ты, Юлий, вспомни, пока месть, слова. Мы скоро вернёмся.