Книга без переплета

- Понимаю. И сочувствую. Но уж больно вовремя вы явились - стоило только упомянуть твое имя...

- Соглашайся, Овечкин, - встрял Пэк, елозя в кресле. - Такое приключение! Будет что внукам рассказать!

Баламут недовольно кашлянул.

- Колдун, это и впрямь белиберда. Ты забыл, что наш самозванец должен уметь драться. А он...

Доркин пренебрежительно мотнул головой в сторону Михаила Анатольевича.

- Ты пока помолчи, - сердито сказал старец. - С тобой все ясно. Видишь ли, Мишенька, - он снова обратился к Овечкину и вдруг замялся, - есть одна загвоздка... получается, что никто, кроме тебя...

И смущенно умолк.

- Какая загвоздка? - спросил Овечкин, не дождавшись продолжения и встревожившись. - Говорите же!

- Оне будут мяться и ломаться, - противным скрипучим голосом заговорил чатури, - а я тебе прямо скажу, ягненочек. Ни один ихний подставной принц не найдет в себе сил отказаться от принцессы, когда дело дойдет до свадебки. Уж так все ее любят, так любят! Жизнь за нее положить готовы, а вот оставить ее незамужней да счастливой - фигушки! На тебя вся надежда. Как ты уже однажды подвиг ради нее совершил, так будь любезен еще разок...

- Заткнись, - вскакивая на ноги, прорычал Баламут, - шею сверну!

Он был красен, как вареный рак. Чатури вспорхнул с подоконника и закружился под потолком.

- Боялись мы, - ехидно сообщил он сверху.

Михаил Анатольевич тоже отчаянно покраснел. Он встретился глазами с Босоногим колдуном, и почтенный старец кивнул, безмолвно подтверждая сказанное птицечеловечком.

- Но как же так, - тихо сказал Овечкин. - Может быть, вы сможете мне объяснить, Аркадий Степанович... сам я что-то никак понять не могу. Чатури сказал однажды, что все беды принцессы Маэлиналь - от ее светлого дара. Она внушает любовь... и... благородные чувства, потому-то дар ее не по душе Черному Хозяину Данелойна. Но какие же это благородные чувства, если... разве можно поведение того же принца Ковина по отношению к ней назвать благородным?..

Колдун не успел ему ничего ответить.

- Я вспомнил! - закричал в этот момент чатури. - Вспомнил я! Боги тогда сказали следующее...

Он сделал под потолком еще один круг, приземлился на спинку свободного кресла и возбужденно затараторил:

- Если принцесса Май выйдет замуж по любви, ее магический дар не доставит ей больше никаких неприятностей. С тех пор она будет внушать не безумную страсть всем и каждому, а только уважение и почитание. И никаких бед, и никаких кровопролитий из-за нее уже не будет происходить. Понятно вам?

- Понятно! - рявкнул Баламут, сметая его с кресла. - Паршивец...

- Она должна выйти за Маколея! - крикнул чатури, снова взмывая под потолок. - И беды прекратятся! Поняли?

Баламут Доркин, внезапно ослабев в коленях, опустился на свое место. Вопрос, только что заданный Овечкиным и вонзившийся в его сердце раскаленным кинжалом, мгновенно был им забыт. Ибо только сейчас до него дошло, что затеянная интрига к тому и приведет. Должна привести. Если подставной принц откажется жениться на принцессе, она будет свободна от всех обязательств, и никто не сможет помешать Маколею посвататься к ней. А чего он, Доркин, собственно, ожидал? Что она навеки останется в доме своего отца, здесь, в Айрелойне?..

Одновременно с ним это поняли и остальные.

- Ой, но это же здорово! - не сдержавшись, воскликнула Фируза.

Овечкин на мгновение обратил к ней просветлевший взгляд и тут же повернулся к Босоногому колдуну.

- Аркадий Степанович! Я по-прежнему считаю, что моя кандидатура ни к черту не годится. Но если вы думаете, что я справлюсь...

- Разумеется, не справишься, - весело сказал колдун. - Но мы поможем, не сомневайся, голубчик. Драться мы тебя, конечно, за неделю не научим, но даст Бог, дело и не дойдет до поединка... а уж коли дойдет, там и поглядим, сообразим что-нибудь.

- До какого поединка?

- Ну там суд чести, то да се... не волнуйся, разберемся. Друзья мои!

Почтенный старец поднялся на ноги. Выглядел он сам взволнованным изрядно.

- Я немедленно отправляюсь в Дамор и принимаюсь за дело. Надо много кого разыскать и много чего подготовить. Ловчий и Пэк будут мне помогать. А вы пока отдыхайте. Мишенька пусть морально готовится завтра с утра - ты, Доркин, порепетируй с ним, пожалуйста. Легенду сочините - где он был до сих пор, где воспитывался, чем занимался, ну и так далее. Сам знаешь, не мне тебя учить.

- Ладно, - сквозь зубы сказал Баламут. - Я все понял, и все прекрасно. Овечкин у нас, конечно, благородный герой, и он справится, я уже не сомневаюсь. Но мне нужны гарантии.

- Ты о чем?

- Да все о том же. Я - неблагородный подонок, я - всего-навсего шут, и я не доверяю никому. К тому времени, когда он отправится в Дамор заявлять о своих правах, он должен быть женат! А иначе я не согласен!

* * *