Книга без переплета

Овечкин только обалдело смотрел на него и ничего не отвечал.

- Нет у него Тамрота, - подал голос чатури, с интересом наблюдавший за этой сценой. - Не тряси его, Баламут, в самом деле, а то еще помрет со страху!

- Что он сделал с талисманом?

Баламут адресовал вопрос чатури, продолжая прожигать Овечкина яростным взором.

- Не мельтеши, дурак, - нетерпеливо сказала вещая птица. - Тамрот - у Хораса... не так ли, Овечкин?

Михаил Анатольевич с ужасом посмотрел на клетку.

- Куда я попал? - пролепетал он. - Кто вы такие?

Чатури разразился пронзительным клекочущим смехом, а Доркин снова крепко встряхнул Овечкина за плечи.

- Спрашивать будешь после! Ты видел принцессу Май? Говори же!

- Видел, - покорно отвечал Михаил Анатольевич.

- Когда? Где?

- Здесь, только что... да оставьте же меня наконец!

Кроткий Овечкин неожиданно для самого себя рассердился. Все произошло так стремительно - он не успел еще опомниться от пережитого потрясения, и душу его снедала сильнейшая тревога за принцессу Маэлиналь. Ведь едва они очутились в этом мрачном, похожем на каземат доме - а как это произошло, Михаил Анатольевич так и не понял, - его грубо оторвали от обеих девушек и поволокли куда-то вверх по винтовой лестнице. Перед глазами у него еще стояли бледное лицо принцессы и полный ужаса взгляд малышки Фирузы, которым она провожала его, ноги не держали, и вообще, все тело отказывалось слушаться... а тут накидывается этот носатый ястреб! Ему-то какое дело до принцессы?

Михаил Анатольевич сжал губы и решительным движением сбросил со своих плеч руки королевского шута. Доркин от неожиданности едва не опрокинулся на спину.

- Ого! - язвительно сказал у них над головами чатури. - Ягненок показывает когти... редкая порода!

Баламут не удержался от усмешки.

- Скажи ему, кто ты такой, - продолжал чатури. - Пусть поостынет, а то я прямо опасаюсь за твою жизнь, Баламут!

- Ладно, скажу. Только я очень хотел бы узнать сначала, кто он сам такой, этот Овечкин, подбирающий чужие талисманы и сующий нос не в свои дела!

- Он бедный маленький простачок, - ехидным карличьим голоском проговорил чатури, - и влез в эти дела по неведению. Но будь с ним повежливее, Баламут, он сделался ныне доверенным лицом твоей госпожи...

- Что?!

Михаил Анатольевич хмуро посмотрел на птичью клетку и сказал:

- Перестаньте. Это не предмет для шуток.

Затем он перевел полный неодобрения взгляд на Баламута.

- Я не знаю, какое вы имеете отношение к принцессе и по какому праву задаете мне вопросы о ней. Но если вы ей друг - знайте, она в беде! И сейчас совсем беззащитна. А вы бросаетесь тут на меня...

Волнение придало Овечкину сил, и он поднялся на ноги. Доркин тоже вскочил, сжав кулаки.

- Чатури, - глухо позвал он, не сводя с Овечкина глаз. - Этот человек говорит правду?

- Чистую правду, - с удовольствием подтвердил крылатый зануда. - Но как он тебя, а? Не в бровь, а в глаз! Я бы сказал, что из вас двоих он более заслуживает рыцарского звания.

Михаил Анатольевич коротко простонал и отвернулся. Баламут, немного поколебавшись, шагнул к нему и тронул за плечо.

- Извини. Расскажи мне все, - тихо попросил он. - Я - друг принцессы Май... шут и советник ее отца, Баламут Доркин. Можешь мне верить.

- Доркин? - Михаил Анатольевич вздрогнул и повернулся к нему. - Она говорила о вас!

- Ну вот, видишь, - Доркин кое-как совладал с внезапным приливом чувств. - Где она... как ты встретился с нею?

Когда Овечкин закончил свой рассказ, Баламут был просто вне себя. Принцесса находилась совсем рядом, а он ничем не мог помочь! Толку от него, запертого в башне, было не больше, чем от Овечкина, а выйти отсюда не представлялось никакой возможности. Проклятая вещая птица знала, по ее уверениям, все, даже то, что должно было произойти, но попробуй заставь ее говорить! А чего хочет Хорас от принцессы - у Баламута не было никаких сомнений на этот счет. Впору биться головой об стенку... и Доркин, грызя кулаки, впал в угрюмое молчание.

Михаил же Анатольевич при виде отчаяния королевского шута ощутил страшную опустошенность. Он прислонился головой к стене и закрыл глаза. В душу медленно вползала глухая тоска. Он думал о принцессе - что с ней сейчас? - и вспоминал Никсу Маколея. Сможет ли молодой король пробиться сюда, в убежище Хораса? В силах ли он справиться с таким чудовищем? Черная сила Хораса ужасала. А они тут - его пленники...

Чатури, сидевший все это время, прикрыв крылом голову, и как будто дремавший, вдруг зашевелился и опустил крыло.

- Эй, вы, - сказал он противно-бодрым голосом. - Что приуныли?

- Отстань, вестник несчастий, - буркнул Баламут.

Овечкин поднял голову и посмотрел на удивительную птицу. Чатури подмигнул ему.

- Дураки говорят "отстань", а умные - да внимают! - провозгласил он насмешливо. - Что-то мне захотелось поделиться с вами своими знаниями... даже не знаю, почему.

- Да ну, - едко сказал Баламут. - Ужель ты чего-то не знаешь?

Чатури щелкнул клювом.

- Будешь издеваться - ничего не скажу.

- И не надо. Все твои знания, как я уже убедился, способны только добавить уныния, а отнюдь не развеять его.