Книга без переплета

И вдруг Хорас пошатнулся. Он выронил меч и обеими руками схватился за грудь. А затем, словно влекомый какой-то неведомой силой, он повернул голову и устремил свой взор в одно из окон крепости, то самое, за которым стоял Овечкин. Михаил Анатольевич невольно вздрогнул. А в следующую секунду задрожал весь, с ног до головы, потому что прямо перед ним вдруг появились глаза Хораса, словно демон вознесся к самому окну и смотрел теперь ему в лицо. Михаил Анатольевич не видел больше ничего, кроме этих глаз. А в них горела смертная ненависть... и еще тоска... такая тоска, что Овечкина пронзило насквозь сознание чего-то непоправимого... бесконечного несчастья, безмерного зла, причиненного им другому живому существу. Жуткий миг этот, казалось, длился вечность ...

И Михаил Анатольевич потерял сознание.

ГЛАВА 22

Очнулся он только через несколько часов, несмотря на все усилия окружающих привести его в чувство, очнулся, испытывая страшную тоску, словно передавшуюся ему от демона, и закричал в ужасе при виде склонившегося над ним незнакомого лица - лица жуткого и прекрасного одновременно в совершенной законченности своего уродства.

То была Де Вайле, но Овечкин этого не знал. Потрясенному рассудку его представилось, что он уже в аду, чего заслужил несомненно... но вот за какой проступок?.. Этого он вспомнить не мог и не хотел.

Потом он увидел встревоженное, милое личико Фирузы и испытал некоторое облегчение. Она поднесла Михаилу Анатольевичу стакан с душистым и горьким питьем, он покорно выпил все до дна, и сознание его постепенно начало проясняться.

...Конечно, никакой это был не ад. Овечкин обнаружил себя полусидящим на кровати с подложенными под спину подушками, в красно-кирпичном мрачном покое с зарешеченными окнами, и с некоторым усилием припомнил, что это крепость Хораса. И женщина со столь напугавшим его лицом уже не казалась ему обитательницей адских угодий, хотя впечатление производила все-таки не слишком приятное. Она протянула руку, коснулась тыльной стороной ладони его лба, отчего Михаил Анатольевич вздрогнул, и затем, кивнув головой, сказала:

- Что ж, он в порядке. Или почти в порядке. Пойду помогу старику.

И вышла из комнаты.

- Кто это? - спросил Овечкин, глядя ей вслед.

- Де Вайле, колдунья, - неохотно ответила Фируза. - Как вы себя чувствуете, Михаил Анатольевич?

- Хорошо, спасибо... Откуда она взялась?

- Была здесь все время - так она говорит. Она - из друзей принцессы и собиралась помочь ей бежать от Хораса, если... ну, когда все кончилось бы. И для этого ей надо было оставаться невидимкой. Михаил Анатольевич...

- Что?

Он отвлекся наконец от созерцания двери, через которую удалилась Де Вайле, и посмотрел на девушку. И увидел, что она улыбается, а глаза ее полны слез и светятся каким-то незнакомым светом.

- Что с вами, Фируза? Почему вы плачете?

Она не успела ответить, потому что дверь опять отворилась и вошла принцесса Маэлиналь в сопровождении Баламута Доркина, вошла торопливо, на ходу протягивая руки к Михаилу Анатольевичу.

Он поспешно вскочил с кровати навстречу ей. Голова у него сильно закружилась при этом, но Михаил Анатольевич устоял, и руки их встретились. Что за черт... глаза принцессы тоже были полны слез и тоже сияли... Овечкин смешался и поочередно поцеловал обе ее руки, и это получилось у него довольно ловко, поскольку он совершенно не соображал, что делает.

- Позвольте мне поблагодарить вас, Михаил Анатольевич, - пылко начала принцесса, и в этот момент он вспомнил, что произошло и что он сделал.

Они уже всё знали. Голова у него закружилась еще сильней, и он крепче сжал руки принцессы, чтобы не упасть. Он не хотел вспоминать... само сознание его не желало возвращаться к воспоминанию о последнем жутком видении. Он зажмурился и покачал головой, в которой начался какой-то звон, и почти не слышал, что говорит ему Маэлиналь.

Принцесса, впрочем, как будто и сама не слишком понимала, что говорит.

-... Мы все обязаны вам! И не думайте, мы не оставим вас здесь одного... как вы решились на это!.. и никому ничего не сказали... должно быть, вам было очень страшно!

- Нет, нет, - механически пробормотал Овечкин, уловив слово "страшно", - это, право, пустяки...

-...Мы вас не оставим, с нами два мага - неужели они не найдут способа снять с вас эти ужасные чары?! Найдут, безусловно, и тогда... О, в Данелойне вы всегда будете желанным гостем... но что я говорю - там у вас будет все, чего душа пожелает! Отец щедро вознаградит вас, а моя благодарность пребудет с вами вовеки...

Михаил Анатольевич изнемог совершенно. Тут внезапно кто-то кинулся ему на грудь, вклинившись между ним и принцессой, и Овечкин испуганно отшатнулся, выпустив руки Маэлиналь. Не сразу он понял, что это чатури. А тот, раскинув пестрые, сверкающие крылья, вцепился крохотными ручонками в его майку и возопил:

- Я не обманулся в тебе, ягненочек!

Михаил Анатольевич принужденно засмеялся.