Книга без переплета

— Мои возможности и впрямь велики. Не беспокойся, я сегодня же перейду границу. И если повезет, нынче вечером буду уже говорить с Баламутом. Все будет хорошо. Отдыхай.

Де Вайле придвинула к себе тарелку и рассеянно принялась за еду. Мысли ее витали где-то далеко. Гиб Гэлах же вовсе ни к чему не притронулся. Он осторожно откинулся на спинку кресла и снова закрыл глаза.

— Боюсь, мы не встретимся больше с тобою, — вдруг сказал он. — Зрение мое слабеет… не могу различить… но кого-то из нас скоро не будет в живых. Поэтому простимся, Де Вайле.

Она перестала жевать.

— Что ты видишь?

— Я вижу кровь между нами… искупительную кровь. Может статься, я не выйду уже за порог этого дома. Пора подумать о священнике. Если есть на твоей совести какой-то грех, подумай и ты об этом, Де Вайле.

— Хорошо, — сказала она, усмехнувшись. — Я подумаю. Но что такого ты мог сотворить, Гиб Гэлах, чтобы для искупления этого греха кому-то понадобилось выпускать кровь из твоего старого тела?

— Что ты знаешь обо мне? — он открыл глаза и глянул на нее остро и проницательно, как глядел в дни своей молодости, когда еще не был провидцем, не смотрел в будущее и не имел такого вида, будто спит на ходу. — Я ведь тоже человек, такой же человек из плоти и крови, как и ты, женщина. И я любил и ненавидел, и убивал врагов. Кто знает, чья кровь вопиет сейчас к небу, требуя расплаты?

Де Вайле ничего не ответила и в свою очередь отвела взгляд.

— Хорошо, — сказала она через некоторое время. — Простимся, как положено.

Обед остался недоеденным, вино — недопитым. Гиб Гэлах все еще не имел сил подняться с кресла, куда его усадили, и Де Вайле склонилась к нему, целуя троекратно, как требовал старинный обычай Данелойна, — в лоб, дабы простились недобрые помыслы, в щеку, дабы простились недобрые чувства, и в уста, дабы простились недобрые речи. Он ответил ей тем же, и колдунья не заметила в его движениях и тени брезгливости, с какою обычно прикасались к ней люди. Лицо старика было торжественным и спокойным, когда он смотрел ей вслед, но она вышла не обернувшись.

Всего час спустя она пересекла границу между мирами. И всего час спустя умер Гиб Гэлах, не дождавшись священника, сидя в том же кресле и с тем же выраженьем лица. Очень стар был провидец, и может быть, судьба пощадила его, даровав мирную смерть — не от ножа убийцы.

* * *

Поразмыслив немного, Де Вайле выбрала для себя обличье, пригодное, пожалуй, для любого мира. Представители этого племени, казалось, были воистину вездесущи — черные, горбоносые, наглые, обладающие своим собственным тайным знанием, бессмертные и не меняющиеся с веками. И по улицам Петербурга побрела старая цыганка, толстая и безобразная, в пестрых юбках и с золотыми кольцами в ушах.

Поиском заниматься она умела и не сомневалась, что очень скоро нападет на след затерявшегося сотоварища. Де Вайле шла вразвалочку, время от времени приставая к прохожим с предложением погадать. Гадать она тоже умела, и хотя кое-кто шарахался при виде ее безобразия, в карманах у нее очень скоро появились денежки, что было совсем нелишне. Но под плутовато-безмятежным выражением лица старой цыганки скрывались настороженность и напряжение. Склоняясь над очередной рукой, она плела цветистые байки, не слыша ни слова из того, что говорит, ибо в это время сознание ее, обратившееся в подобие частого сита, пропускало через себя непрерывный поток — мутную реку мыслей, желаний, страстей человеческих, и поток этот ширился, захватывая все больше и больше из общего грязного варева огромного города. Рано или поздно в нем должен был промелькнуть хорошо знакомый ей импульс, язвительная мысль Баламута Доркина, нетерпеливый стук его сердца…

Она не спешила и была очень внимательна. Однако в какой-то момент напряжение стало чересчур велико. Ей пришлось прервать свою гадательную деятельность и отыскать тихий уголок, где можно было присесть, расслабиться и всецело предаться поиску.

Но час шел за часом, а результата все не было. Чрезмерная усталость заставила ее наконец остановиться, вернее, измученный организм сам собою отказался работать далее, и сознание вернулось к ней. Де Вайле очнулась от транса и с некоторым удивлением обнаружила, что солнце уже почти село. Странно… обычно ей не требовалось так много времени, чтобы разыскать хорошо знакомого человека.