Книга благонамеренного читателя

Глагол «Рекъ» предполагает следом прямую речь. В авторском тексте П–16 следов речи Бояна не нашел». Он предположил, что она осталась в потерянных листах. Что же изрекал песнотворец? Вероятно, какую–то обобщающую мудрость в форме пословицы. Она, наверное, подводила черту под историей пленения князя бегства его из плена и предвосхищала финальную часть — встречу Игоря на Руси. И П–16 подбирает подходящую пословицу, которая как нельзя лучше описывает положение народа без князя, и князя без народа.

…Тяжко ти головы кроме плечю,

зло ти телу кроме головы.

И добавляет от себя конкретный вывод:

Руской земли безъ Игоря!

Автор, если верить содержанию всего «Слова», не мог заставить Бояна прийти к такому поразительному итогу.

На этой, увы, неуклюжей «мудрости» искусственно выведенного Бояна многие исследователи строили свое отношение к Игорю. И доходили в своих обобщениях до таких, например, гипербол: «князь Игорь выделялся среди других князей, тем более, что он не ставил перед собой эгоистических задач по увеличению своего удела, а думал обо всей Русской земле!»⁹ .

И это сказано литературоведом, который профессионально занимался темой Игоря. Ни одного факта, свидетельствующего в пользу столь ответственного утверждения (кроме «мудрости Бояна») во внушающих доверие источниках найти невозможно. Нельзя же всерьез принимать слова Татищева о «тихости» Игоря.

Академик Б. А. Рыбаков, изучивший летописные материалы, где упоминается этот князь, вынужден был сделать огорчительный вывод из своих наблюдений:

«Игорь не был борцом за Русскую землю и действовал преимущественно в своих интересах»¹⁰ .

К такому заключению можно было прийти уже в XVIII веке, когда историки впервые заинтересовались этим новгород–северским князьком. Тогда бы легче быяо понять и авторское отношение к Игорю, и содержание «Слова», и отделить дописки П–16 от авторского текста.

П р и м е ч а н и я

1. Орлов А. С. Слово о полку Игореве. М. — Л., 1946, стр. 134.

2. Пояснения одного мiсця в «Словi о полку Игореве». Ювiл. збipн. на пошану акад. М. С. Грушевського. Ч. II, Киiв, 1928, стр. 187–189.

3. Слово о полку Игореве. Под редакцией В. И. Стеллецкого. М., 1967, стр. 210.

4. Слово о полку Игореве. Под редакцией В. И. Стеллецкого. М., 1957, стр. 211.

5. Для удобства чтения расчленим, расставим знаки препинания, выделим имена.

6. Фонетические варианты в тюркских наречиях: хотыи, хатын, катун, катын и т.д.

7. В IX–Х веках несколько великих князей Руси «официально» носили этот титул.

8. Боян упоминается в «Слове» несколько раз. Вполне возможно, что для передачи звука «я» автор употреблял букву «», переписчик же только букву « ».

9. Позднеев А. В. «Слово о полку Игореве» и летописи. В кн.: «Проблемы истории литературы», труды Московского государственного заочного педагогического института, выпуск I. M., 1961, стр. 31.

10. Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М„ 1971, стр. 228.

Аминь!

Итак, мы предположили, что пергаментный список «Слова» дошел до Переписчика XVI века без последних страниц. И ему пришлось дописывать окончание.

Он не обладает всей суммой знаний исторических и выдающимся литературным даром, которые требуются для завершения такой непростой вещи. Да ему этого и не нужно. Задача его проста–сделать переписанную повесть понятной читателю XVI века.

В последней уцелевшей части «Слова» описывается побег Игоря, и этот эпизод, по мнению невольного соавтора, завершался в утерянных страницах картиной возвращения князя на родину, всенародной радостью пo случаю его избавления.

Воинские повести, которых в те дни немало писалось, обычно кончаются здравицей в честь героев. И нарушать столь популярную традицию Переписчик не стал.