Книга чародеяний

— Очень, — признался Арман. Он понял, что не стал бы говорить этого Берингару или сестре, но в такой компании совершенно не стыдился и не боялся быть неправильно понятым. Тем более, страх — то, что их сейчас объединяет. — Я не мог пошевелиться, не мог говорить и дышать. Наверное, мой ужас даже не был связан с писарем, но я его помню…

Он умолк и заставил себя посмотреть в угол. Господин писарь всё так же пребывал безвольной марионеткой, и подобный контраст только заставил сердце Армана пропустить удар. Он сделал глубокий вдох и доверительно улыбнулся Лауре.

— Вот так. Мне кажется, станет немного легче, если мы друг другу всё расскажем. Я не настаиваю, но в этом может крыться ещё какая подсказка.

— Я не могу вам рассказать, — невнятно заговорила Лаура. Казалось, будто она глотает слёзы, но круглое лицо и глаза на нём оставались совершенно сухими. — Извините…

— Тебе нечего опасаться, — мягко сказал Арман, беря её за руку. Лаура всхлипнула, но не отняла руки, только подтянулась ближе. — Я не хочу выведывать какие-то тайны, просто хочу, чтобы ты перестала бояться.

— Я уже не боюсь, — она улыбнулась в ответ, несмотря на подступающие слёзы. Как ни странно, она это хорошо умела. — Просто… не могу. Вы очень хорошие, но мой дедушка…

— Значит, дедушка?

— Он дал мне задание, — Лаура низко опустила голову. — И я знала, что не справлюсь, я уже не справилась. Вот…

— Тебе снилось, будто он отчитал тебя? — предположил Арман, основываясь на страхах и притязаниях подруги. Быстрые, мелкие кивки в ответ убедили его в своей правоте. — Хорошо. Я не буду переспрашивать, но знай, твой дедушка тебя любит и обязательно поймёт, если ты что-то не сможешь сделать для него. Я это не просто так говорю — все же видели, как он на тебя смотрел.

— Ох, Арман, спасибо… — она расчувствовалась и отвернулась, но всё же не заплакала. Арман задумчиво смотрел на складки её платья, оставшиеся после лихорадочного сна, и гадал, стоит ли говорить Берингару о задании Хольцера. Может, он и сам знает? Не похоже… В любом случае, сейчас это меньшее из зол.

Они обменялись ещё парой утешительных фраз и синхронно обернулись к Милошу, который до сих пор не проронил ни слова. Арман надеялся, что друг подождал немного и заснул обратно, с него бы сталось, но, увы, это было не так: Милош сидел на краю скамьи, низко опустив голову и спрятав лицо в ладони, так что только глаза остались. Взгляд у него был не лучше, чем у писаря, и у Армана пробежал холодок по спине — не из-за сравнения, из-за того, что он никогда Милоша таким не видел. В голову закралась мерзкая мысль, что за этот день и эту ночь их всех потрепало и вывернуло наизнанку — никто не выйдет из этой деревни прежним.

— Милош, — осторожно позвал Арман.

— Они все умерли, — его голос звучал глухо из-за плотно сжатых ладоней. — Все, понимаете?

— Кто? — испугалась Лаура.

— Все, — повторил Милош с таким видом, будто впервые видит своих собеседников. — Мама, папа, Корнелик, девочки… все…

Арман в последний момент догадался, что услышит, но всё равно ему стало жутко. В голову пришёл дурацкий момент, когда они были в Меце и шутили по поводу ночных кошмаров. Кто бы мог подумать…

— Это был сон, — повторил он как можно убедительнее. — На нас наслали кошмары, и все видели какую-то жуть, но уже проснулись. Верно? Видишь амулет? Лаура…

— Арман, если ты будешь говорить со мной, как с пятилеткой, ничего не изменится, — проворчал Милош, но на амулет всё-таки посмотрел. С надеждой. — Вы уверены?

— Конечно. Я вот видел неправильного писаря, теперь вижу, что он в порядке.

— А я ничего такого не вижу, — не согласился Милош. — Вдруг что-то действительно случилось? Отсюда, знаете ли, Прага из окошка не видна!

— Они никак не могли все взять и умереть, — решительно сказал Арман. Зная пани Росицкую, он искренне в это верил. — Обещаю, ты в этом убедишься, как только мы сможем выбраться. Но я и так уверен, что всё хорошо.

Милош скептически хмыкнул и мотнул головой, но, кажется, успокоился. Ещё раз рассмотрел амулет, пол, коленки Лауры, шляпу Армана и писаря, а после заявил:

— Так это дрянной наместник нам устроил? Дайте-ка мне сюда эту скотину.

— Милош, не надо, — попросила Лаура и вскочила на ноги, поскольку Милош уже направлялся бодрым шагом к седельной сумке, где у него лежали пистолеты в ольстрах. — Милош!

— Что Милош? Сейчас будет Никлас, или как его там зовут?

— Пусть будет Никлас, — послушно повторил Арман, который на моменте представления хозяина на что-то бессовестно отвлёкся. — Стойте, стойте, нам надо подождать. Пусть он думает, что мы спим до утра. Так будет лучше…

— Хуже! — заявил Милош. Он не на шутку завёлся, и это было не очень хорошо, но у Армана не нашлось больше аргументов, чтобы удержать разгневанного чеха. К счастью, в этот момент произошло то, чего он втайне ждал: скрипнул ключ, распахнулась вторая дверь, и в недостроенный придел вошли Берингар и Адель. Оба выглядели слегка помятыми, но выспавшимися, а ещё — немало удивлёнными.