— Эй! — за этим последовали какие-то резкие слова. Милош понял главное — его приглашали стреляться. Свет им был не нужен, заговорённые пули сами ищут дорогу…
— Ja, — ответил он. От стены отделилась тень, и он увидел чёрную фигуру своего соперника, стоящего спиной к свету.
В первый раз Милош не думал о смерти — он просто выстрелил. Одновременно с незнакомым магом, когда его приятель дал отмашку. Никто не обманул с расчётом времени: у боевых колдунов были другие способы одолеть врага… Получилось! С какой-то пугающей отстранённостью он наблюдал, как шатается и падает наземь тело. Вторая пуля вошла в стену. Выстрел получился тихим и почти безболезненным для стрелка, но главное — смертельным для соперника.
Уже потом Милош догадался, что действовать надо было сейчас. Пока он перезаряжал пистолет, второй маг склонился над покойным первым; прерывать чужую скорбь неприлично, но они были чёртовы враги. Вот он, момент, когда стоило поступить подло, выстрелив, или хотя бы напасть иначе, связать чем-нибудь, дать по голове… Но он бы не успел; один — точно не успел бы, а Арман не мог перестроиться так скоро. Момент был упущен.
— Удачи, — очень тихо сказали ему в спину. Арман отошёл назад. Из двух силуэтов напротив один оставался на ногах.
Милош не видел его лица, и это должно было помочь, а вышло наоборот. Засмотревшись на чёрный провал в области головы, он чуть не забыл вскинуть руку с пистолетом. Рука дрожала… Милош не боялся кого-то убить, он боялся умереть. Всё то, о чём он успел подумать раньше, поднялось из глубин сознания и ударило в голову с новой силой. Судя по тому, что неизвестные ему чары вокруг туннеля до сих пор не спали, второй колдун был сильнее — он одновременно поддерживал этот барьер, не пуская людей, закрывал глаза убитому другу и готовился стрелять. Только по-настоящему вышколенный боевой маг способен на такое. И хладнокровный, как Берингар: сначала дело, чувства — потом.
Так Милош не умел. И вряд ли когда-нибудь сумеет… Он с трудом поднял ставшую свинцовой руку, прислушиваясь к счёту. Drei, zwei, eins… Кто сильнее? Он или его? Он — или его? Dva, jeden… Нужно перестать трястись, иначе даже амулет матушки не поможет. Корнель был прав, когда говорил, что он легкомысленный болван. Лучше бы здесь был Корнель… нет! Хуже!
Один. Они выстрелили одновременно, и немая вспышка озарила сырые кирпичи. Милош знал, что его пальцы дрожат, но заговаривал-то он в полном спокойствии… Сейчас всё пойдёт прахом, если при противнике более сильный вспомогательный амулет. Конечно, они не проиграют до конца — Арман потянет время, притворяясь писарем, настоящего писаря и книгу спасут, придёт Берингар и уложит всех на лопатки, только Милош этого уже не увидит.
Он не сразу понял, почему до сих пор стоит на ногах, а стрелок напротив рухнул бесформенной кучей.
Звуки резко ворвались в туннель с обеих сторон: в спину затрещали ненасытные птицы, мешая свои вопли с гудками кораблей, а взгляд уже выхватил источник звонкого цокота — приближающуюся повозку.
— Есть! — воскликнул Милош, совершенно себе не веря. — Есть… а их — нет… Ты представляешь… Арман! Арман?..
Он осёкся, обернувшись через плечо: Арман как раз пошатнулся и, не сумев опереться на склизкую стену, неуклюже сполз вниз. Милош застыл, вместо того чтобы кинуться на помощь. Ранен?! Неужели их обманули так грубо и второй соперник целил в Армана-писаря? Наудачу, если получится пробить чары? Нет, это невозможно, иначе бы он почувствовал, он бы заметил… Пуля ведь ударила в стену…
Повозка приближалась. Заорал возница, и до Милоша дошло, что убитые им люди валяются на всеобщем обозрении, теперь, когда все могли спокойно проходить через туннель.
— Уходим, — судя по голосу и силуэту, Арман больше не мог поддерживать облик писаря. — Я всё, прости… но нам больше и не надо…
— Чтоб ты сдох, я думал, что ты умер, — пробормотал Милош и торопливо помог ему встать, вцепившись мёртвой хваткой. — Бежать сможешь?
— Бежать не надо. К воде, — с усилием выговорил оборотень. Свет ударил им по глазам, и Милош, не переспрашивая, послушно пошёл к воде. Ему казалось, что нужно улепётывать со всех ног по направлению к церкви, а не искать Адель и уж точно не соваться в гущу толпы, но потом он понял, что Арман был прав. Они быстро слились с толпой пассажиров, только сошедших с борта на сушу.
Сюда пока не успела добраться паника, поднятая людьми с Брюльше Гассе, и Милош из последних сил нацепил на лицо обычное выражение. Арман выглядел неважно, при этом он постоянно менялся — не очень заметно, но всё же ощутимо. Облик писаря ещё держался на нём, но собственные черты мелькали, подобно бредовому сновидению. При этом он то бледнел, то зеленел и едва стоял на ногах.
— Господа, — к ним подошёл какой-то человек с корабля, и его вежливая улыбка совершенно не соответствовала ледяным глазам. Они здесь все такие, что ли? — Я могу вам чем-нибудь помочь?